душил поросят, так он загрыз несколько собак, так он убивал молодых косуль. Так в прошлый раз его отец-вожак стаи убил того секача, которого мать держала сзади за пах, а двое других волков, сумев вцепиться, за голову: один за лыч, второй за щеку и глаз. Тогда отец бросился сбоку, вцепился в лохматую щетинистую шею, насел на упавшего кабана и так сжимал свои челюсти до тех пор, пока волчица не выдрала кусок жира с кожей из живота кабана и тут же стала вырывать внутренности. А все остальные волки рвали и кромсали бока, спину и голову бьющегося в агонии секача. И вот сейчас молодой волк, гонимый голодом и охотничьим азартом, бросился на намеченную цель, огромными прыжками преодолевая расстояние, вздымая фонтаны брызг из снега. Кабан, конечно же, заметил его, громко фыркнул и приготовился к бою. Другие кабаны, услышав сигнал тревоги, повскакивали с мест лежек и стали нервно сопеть, грозно рыча, ухая и озираясь по сторонам. Заметив несущегося волка, кабаны бросились кто врассыпную, кто на волка. Не обращая внимания на мечущихся по сторонам кабанов, волк прыжками приближался к изготовившемуся кабану…
Волчица тем временем успела подползти к подсвинкам. Когда в стаде произошел переполох и лежащий к ней спиной подсвинок вскочил и прыгнул в спасательный для него, ельник, там его уже ждала волчица. Пропустив его, она тут же вцепилась ему в ляжку повыше коленного сустава и повисла, сжимая челюсти. Шкура, мышцы и сухожилия были быстро разорваны мощными клыками. Поросенок заверещал, но никто ему не бросился на помощь – матери не было рядом, а другие кабаны спасались сами в панике от волков. Поросенок приостановился, пытаясь с разворота укусить волчицу. Но, ловкая и верткая, она сумела отпустить прокушенную ногу, отпрыгнуть в сторону и, совершив новый прыжок, уцепиться оскалившемуся поросенку за рыло. Сжимая челюсти, она чувствовала, как дробятся его кости и, почувствовав вкус крови, вновь отпустила его. Сделав круг вокруг сидящего в снегу поросенка, она неожиданно бросилась на него сбоку. Сбив его на бок и вцепившись ему в горло, она все глубже вонзала клыки и все сильнее сжимала челюсти. Несколько ударов копытами по животу и бокам она пропустила. Но, не смотря на сильную боль, продолжала сжимать челюсти до тех пор, пока задыхающийся поросенок не затих. И тут она услышала недалеко отчаянный визг своего волчонка. Он со страхом и болью звал ее, свою мать, и она поняла, что случилась беда. Бросив бьющегося в агонии поросенка, волчица помчалась на помощь. Трое взрослых кабанов «взяли в круг» волчонка, который был уже ранен и, оскалившись, пытался прорваться сквозь кольцо. Но, как только он, припадая на переднюю лапу, делал рывок в сторону, путь ему преграждали ощетинившиеся, с выпученными глазами и грозно открытыми пастями, наполненными пеной и слюной, разъяренные и взбешенные дикие кабаны. Глубокий снег не позволял волку сманеврировать, и он отскакивал назад, где на него набрасывался очередной кабан.