или медаль не дадут. Зря спалишь старого. Не кипеши, а?! Что тебе стоит?
– Ах ты, гад! Еще будешь здесь хлебало свое открывать? Щас на ласточку раздерем во дворике. Подожди, подожди – вон, хозяин идет. Будет тебе сейчас и грамота, и медаль. Готовься!..
Увидев в окно подходящих офицеров, старшина поправил на себе амуницию, форму и с гордым и радостным видом поспешил навстречу с докладом. О чем и как он докладывал, Николай не слышал, но через короткое время к «стакану» подлетели два контролера, ДПНК, грубо вытянули его из клетки, нацепили наручники за спиной и ввели в дежурку. За пультом сидел начальник колонии, сбоку ещё несколько офицеров, встревоженно и зло глядя на Николая.
– Дежурного врача сюда, – скомандовал полковник, и ДПНК бросился звонить.
– Врача нет, товарищ полковник. Есть только медсестра, – доложил ДПНК, отзвонив в медицинскую часть
– Какого черта а где он? Ладно, потом разберемся. Медсестру сюда и фельдшера. Ну?! – уставившись на Николая, спросил полковник. – Ты! Где ж ты успел харю залить? И драку еще устроить?
Николай молча стоял у порога, глаза его усмехались. ДПНК вплотную подошел:
– Дыхни!
Николай дыхнул. ДПНК недоуменно взглянул на старшину, потом на начальника колонии.
– Еще раз дыхни!
Николай еще раз дыхнул. И, не выдержав, заулыбался. В окно он увидел, как на КП семенит в белом халате медсестра в сопровождении фельдшера.
– Ты чего тащишься? Где пил, с кем пил, что пил, где остатки? Колись. Хуже будет. Сгною тебя на «киче», охотник! – Хозяин терял терпение, черные с проседью усы начинали, казалось, шевелиться.
«Вот, – подумал Николай, – бывший зам. по режимно-оперативной работе, а ныне – начальник колонии. Своими усами и пугал бедолаг зэков, да и своих подчиненных. Говорят, когда у него усы шевелятся, это признак того, что он в бешенстве и что за этим последует, предугадать сложно».
– Гражданин начальник, я не пил ничего запрещенного, честное слово, – Николай специально затягивал время. – Только кисель с утреца, да и то полкругаля. А за что мне наручники одели? Преступник я разве?
– А кто ты, «мокрушник»? Не преступник? Так что ты здесь делаешь? Иди домой, если ты не преступник! – начальник говорил тихо, глаза почернели то ли от злости, то ли от наглости зэка. – Не скажешь, где, с кем и что пил – сутки в карцере будешь сидеть в наручниках. Без еды и воды.
На КП влетела медсестра и фельдшер. Медсестра уставилась немигающими, готовыми расплакаться в любую секунду глазами на хозяина, фельдшер замер у порога.
– Был он у вас на освидетельствовании? Где начмед? – Спросил начальник, не глядя на медсестру.
– Товарищ полковник, Игорь Иванович. Начмеда нет – за зоной. Врач ушел на ШИЗО. Я одна осталась, а тут этого привели. Я сказала контролерам, что у него астма и сердце, что ему нельзя в ШИЗО. Но контролеры