знайте: ваш отец отца лишился,
Тот – своего, и мы, скрепив сердца,
Должны грустить – уж так обряд сложился –
Какой-то срок. Страдать же без конца,
Грустить упрямо – это лишь достойно
Тупых профанов. Скорбь – удел глупца.
Пред небесами наш удел спокойно
Души незащищённость затаить,
А вместе с ней – невежество рассудка.
Мы знаем всё, чему нельзя не быть.
Кто думает, тому все тайны – шутка.
Зачем же нам капризничать, душой
Всё принимать? Так небу не угодно,
Да и природе – мёртвой и живой.
Для мыслящих абсурдна и безплодна
Отцовской смерти тема. Ум кричит
И ныне, и тогда, над первым трупом:
«Так быть должно». Мы молим: этот вид,
Никчёмный траур – сбросьте. Лучше скупо
Примите в нас отца. Пусть слышит мир:
Вы ближе всех теперь стоите к трону.
Для любящего сердца сын – кумир,
Вот и в моём вы носите корону.
И потому отбытье в Виттенберг
Противоречит нашему стремленью.
Мы не хотим, чтоб свет очей померк.
Останьтесь нашим общим утешеньем
Как главный здесь, как родственник, как сын.
ГЕРТРУДА
О, Гамлет, рано в Виттенберг стремиться!
Прошу: не предавай моих седин!
ГАМЛЕТ
Мадам, вам не могу не подчиниться.
КЛАВДИЙ
Ну, вот и ясный, любящий ответ!
Будь в Дании как мы. Идём, Гертруда.
Согласье Гамлет дал, сомнений нет,
По доброй воле. В честь такого чуда
Сегодня здравниц наших череду
Пальба из пушек облакам доложит.
Пускай грома земные зададут
Небесным жару. Тучи прочь! Мы тоже.
(Уходят все, кроме ГАМЛЕТА)
ГАМЛЕТ
О если б вдруг размякла твёрдость плоти
И испарилась утренней расой!
О если б Бог не дал канона против
Порыва к смерти собственной рукой!
Невыгодной, нелепой, безысходной
Мне кажется обычьев суета!
Беда! Весь мир вокруг, как сад безплодный,
Зарос… Теперь бурьян и пустота
Владеют им всецело. Как так вышло!?
Два месяца в могиле… меньше двух…
Король прекрасный. Рядом с ним тот пришлый –
Сатир с Гиперионом. Словно пух
От ветра ограждал он мать любовью.
Боготворил. О небо и земля!
Ужель забыт? Не зная долю вдовью,
Она рвалась желанье утолять
К нему, но жажда лишь росла. Вкусивши
Безмужья месяц, женщина сдалась.
Подумать тошно! Туфель не сносивши,
В которых за покойником плелась,
Сама Ниоба, плача… чего ради…
Да неразумный пёс над мертвецом
И тот тоскует дольше… спелась с дядей,
Отцовым братом, что сравним с отцом,
Как с Геркулесом – я… Лишь месяц минул,
И вот уж слёз неискренних поток,
Что заливал в глазах пожары, схлынул,
И снова замуж… Мерзостный рывок,
Чтоб