на то, что вы проведете с нами весь день. Не приводите с собой никого из собак, даже Ваше сокровище – Смайка. Мы боимся, как бы чумка ни оказалась заразной. Будет очень жаль, если Ваши питомцы занедужат. Надеюсь, что Вы находитесь в добром здравии и что Ваше новое предприятие процветает.
Предвкушаю радость увидеть Вас. Прошу принять заверения в моей искренней дружбе и поверить мне,
Преданная Вам,
Лилиан Арвель
Все это было отпечатано на машинке, поскольку мисс Арвель запросто обращалась с "Ремингтоном" пап, однако к письму прилагался листок бумаги, на котором её рукой были написаны следующие слова:
"Маленькая девочка честно признается своему папе, почему она не писала ему, хотя очень-очень хотела".
16-е декабря, 1897
Как ни напрягаю я теперь память, мне не удается припомнить ничего хоть сколько-нибудь важного во время того пребывания в Сони. Я присутствовал на ланче и не остался обедать.
Девушка сторонилась меня. Вечером пап, Лилиан и я вышли на прогулку; я как сейчас вижу себя, заложившего руки без перчаток за спину и грустно переставляющего ноги. Лилиан, улучив момент, когда отец не видит её, вложила пальчики мне в ладонь.
Я замедлил шаг и, когда её приемный отец оказался впереди, шепнул:
– Между нами уже все кончено?
– Да! – смеясь, ответила она.
Я поспешил отойти от неё. Она бросилась следом, повторяя:
– Нет, нет!
В это мгновение к нам присоединился отец, и я больше не мог общаться с Лилиан в открытую. Когда я отправлялся на станцию, сопровождаемый хозяином, она вышла пожелать мне счастливого пути и крикнула, подчеркивая глубинный смысл слов:
– A bientot12.
Её поведение показалось мне достаточно странным. И я начал обдумывать многое из того, на что успел обратить внимание.
Она как будто боялась г-на Арвеля и вместе с тем очень его любила. Он часто пересказывал мне одни и те же истории по два-три раза, и она подсмеивалась над ним у него за спиной.
Однако когда он за столом высказывал свое мнение, я видел, с каким неподдельным вниманием она смотрит на него. Он всегда говорил о ней и о её будущем. Она была лентяйкой, вздорной и неспособной зарабатывать себе на жизнь. Её проект производства дамских шляпок был фарсом. И тем не менее он возился с ней, как с ребенком. Кроме того, я заметил, что лучшие спальни располагаются на втором этаже, снабженным длинным деревянным балконом. Самая большая, находящаяся впереди, имела два окна и принадлежала г-ну и г-же Арвель; в ней стояла одна двуспальная постель. Сзади она выходила в спальню поменьше, где и спала Лилиан. Общая дверь была снята с петель, так что проход закрывали только две тончайшие, подвешенные на петлях занавески, даже не портьеры. Я счел весьма своеобразным подобное расположение спальни, в которой обитала юная особа двадцати одного года.
В сущности, я стал подозревать, что между Лилиан и любовником её матери что-то есть. Мне мерещилось, будто он смотрит на неё глазами сатира. Он всегда заигрывал с ней и щипал. Она же была настолько внимательна, что рассказывала