– двадцати пяти на вид, с двумя очаровательными косичками такого насыщенного светлого оттенка, который обыкновенно приобретает пшеница в самые последние дни сбора урожая.
На лице ее мелькали едва заметные веснушки. Одетая в нежно-зеленое легкое домашнее платье, она вызывала такое странное ностальгическое чувство по лету, которое сложно было бы передать словами. Словно какой-то лучик солнца потерялся и светил сейчас в этой прихожей, хотя на дворе стояла глубокая ночь.
– Пойдемте в столовую, ужин сейчас накроют. Затем я покажу поместье. Ой, сейчас же ночь, тогда лучше завтра утром. Да, точно. Здесь направо, коридор и столовая. Вы же знаете, что столовая – самое главное? Командир тоже так говорит, хотя он мало что понимает.
Девушка стремительно вела Веронику по поместью, при этом постоянно оборачиваясь и проверяя реакцию новой знакомой. Может быть, она ожидала, что та поддержит ее непрерывный разговор, но вставить даже единственное слово в этот стремительный поток фраз было натурально невозможно. Тем более для кого-то настолько сбитого с толку, как Вероника. Так и дошли до большого светлого помещения с длинным столом посередине – очевидно, столовой.
– Альбина, ничего другого я от тебя и не ожидал. Ну да и ладно, тут ничего не поделаешь. Скажи лучше, где папиросы? – послышался откуда-то сзади голос Дениса.
Тут выражение лица девушки мгновенно изменилось. Она на секунду закатила глаза, остановилась и резким голосом крикнула:
– Ну что за человек? Только недавно говорила: нижний ящик в прихожей. И только попробуй курить на террасе! Иди подальше в сад, а лучше в лес и вообще не возвращайся. Надеюсь, тебя загрызут волки.
– Ха-ха, очаровательно. Что же, не скучайте, скоро вернусь.
– Катись к черту! – прокричала Альбина вслед закрывающейся двери.
И без того сбитая с толку Вероника теперь, похоже, совсем потерялась.
– Ой, присаживайтесь. Я сейчас скажу Сашеньке, это наша горничная, и она накроет на стол, чувствуй себя как дома, – нежно улыбнулась Альбина и вернулась к своему солнечному выражению.
– Да, м-м-м, приятно познакомиться, спасибо за такой теплый прием, Альбина, вы…
– Ах, точно! – девушка внезапно вскрикнула и подняла правый рукав своего платья. На коже выступало бугристое, розового оттенка клеймо. – Я, как и вы, состою во Втором Тайном Отряде. До вас здесь кроме меня были одни только раздражающие мужчины да молчаливая Сашенька, поэтому я сейчас так счастлива. Прошу, извините меня заранее.
Светлые щеки Альбины слегка заалели, а Вероника тем временем напряженно размышляла, какую реакцию ей было бы уместно показать в ответ на это заявление.
Еду принесли действительно быстро, несмотря на то что работала всего одна горничная. Альбина называла ее Сашенькой, но это была женщина с непроницаемым и даже несколько строгим лицом, которую скорее хотелось назвать Александрой. С волосами, собранными в тугой пучок, и деревянной осанкой, она была словно ожившая статуя, которую зачем-то