убирать со стола.
Впрочем, дядя Питер заметил, что им невесело. Когда дедушка Джон вышел из комнаты, он спросил:
– Всё в порядке?
Они кивнули.
– Если что, можете в любое время перебраться ко мне, поживёте с кузенами.
Хеди раздумывала над этим предложением, провожая дядю Питера и кузенов к машине. У неё было ощущение, что жить с дядей Питером будет веселее, но что тогда делать с посланием в пыли?
Прежде чем сесть в машину, Джелли вытащила из сумочки фиолетовый маркер и написала на тыльной стороне ладони Хеди телефонный номер.
– Ты должна рассказать мне всё, – произнесла она. – Ты ведь ей поможешь, правда?
– Не знаю, смогу ли ей помочь, дедушка Джон строго-настрого запретил трогать его вещи. Я не хочу опять рассердить его. Или родителей.
Хеди взглянула на дом. Казалось, что он рассматривает её в ответ – внимательно, как никогда.
– Если бы дядя Джон знал, что ты помогаешь бабушке, то не был бы таким диктатором, – фыркнула Джелли. А потом широко раскрыла глаза, словно ей пришла в голову мысль: – О боже… А что, если он не хочет, чтобы вы её нашли?
У Хеди потяжелело в животе. Вдруг это в самом деле правда?
Джелли так сильно обняла Хеди, что чуть не задушила её.
– Позвони мне, обещаешь?
Когда машина дяди Питера тронулась с места, Джелли помахала им рукой, а Макс – банкой с соплями. Хеди показалось, словно солнце спряталось за тучу. Обычно ей трудно было с кем-то быстро подружиться – она была куда серьёзнее большинства одноклассников. Но вот с весёлой, болтливой кузиной она сблизилась мгновенно, хотя они и совсем разные. Хеди уже по ней скучала.
– Твоей бабушке понравились бы гости, как сегодня, – вдруг сказал дедушка Джон. – Люди, разговоры. Она хорошо ладила почти со всеми.
Судя по его лицу, для него тоже солнце только что зашло за облака.
Примерно в половине десятого вечера Хеди и Спенсер прошли в комнату с зелёной дверью. День и вечер после отъезда кузенов казались смертельно скучными, особенно после того, как дедушка заперся в кабинете. В эти нестерпимо долгие часы Хеди решила, что ждать, когда что-то случится, больше нельзя, и убедила Спенсера не засыпать после того, как их уложат в постель.
Дрожащими руками Хеди снова взяла фотографию.
– Бабушка, – произнесла она, – скажи нам, что делать.
В комнате долго стояла тишина. Но потом сверху послышался странный голос.
– Это я, ваша бабушка. Выйдите на середину комнаты, дети.
Хеди обрадовалась, что Спенсер взял её за руку. Они вышли на середину и встали на ковёр из медвежьей шкуры.
– Сделайте два шага влево, – велел голос.
Ребята послушались.
– А теперь вправо.
Ребята вернулись обратно. Что вообще происходит?
Из-под ног послышался урчащий смех. Они развернулись и огляделись. Смеялась лежавшая на полу голова ковра-медведя.
– О, хорошо! У меня тут чешется, попрыгайте! – весело сказал медведь. Его смех больше всего напоминал