одного вида науки или искусства. Он был фольклористом – первый из татар стал собирать образцы устного народного творчества и первый попытался систематизировать его.
Он был языковедом. За сорок лет издал столько трудов по татарскому языку, сколько было бы под силу разве что целому научно-исследовательскому институту. Среди этих трудов – и первая научная грамматика, и разные словари татарского языка, в том числе толковый, и правила правописания. Ни один тюрколог не обходится сегодня без этих работ Насыри. Он стремился приблизить татар к их же языку, показать им его богатство, пригодность для изъяснения в любой области. Ведь тогда обучение детей шло на арабском, они зубрили Коран и догматы ислама, не зная их смысла, и о родном языке не имели должного понятия – он считался «уличным», «базарным», какое же отношение мог иметь он к учению? Насыри же писал: «Кто не знает правил своего языка, тому не под силу изучение и другого языка». Он написал много учебников – по ботанике, географии, физике, арифметике, геометрии, физиологии, гигиене, агрономии, кулинарии – на доступном детскому восприятию живом татарском языке. Но об этом мы ещё скажем, а сейчас продолжим рассказ о научных трудах Каюма Насыри.
Он был этнографом. Результаты его этнографических изысканий замечательны. Его труд «Поверья и обряды казанских татар» (переведённый на русский востоковедом П. П. Масловским и опубликованный в «Записках Императорского Русского географического общества»)[165] вызвал восхищение и удивление в среде учёных. Профессор-востоковед В. Г. Григорьев писал: «Такого наблюдателя из татар-мусульман, каким является в труде своём г. Насыров, не бывало ещё у нас, да быть может, и во всем мусульманском мире…» Этой статьёй он делает первый вклад в изучение древнеязыческих поверий и заклинаний, сохранившихся до наших дней среди принявших ислам казанских татар. Собранный им материал об обрядах и поверьях казанских татар – бесценный источник для изучения социально-экономического положения народа в различных формациях. Как настоящий учёный, Насыри отнёсся к предмету исследования объективно: он не приукрашивал обычаи своего народа, не идеализировал их, равно как и не иронизировал над по-детски наивными поверьями и обрядами предков.
Это его объективное отношение к научному материалу было высоко оценено русскими учёными. Тот же Григорьев отметил, что Насыри является первым мусульманином, «которого европейское образование, полученное им в Казанском университете, подняло в умственном отношении на такую высоту, что он мог отнестись к исламу объективно. Довольно близко зная татар, я не предполагал даже возможности подобного явления». Каюм же понимал, что нужно ещё много сделать, чтобы русские действительно близко узнали татар. Он писал: «Русское общество обязано будет знать и понимать нерусские народности (в том числе и татар)… Чтобы посвятить русских в жизнь татар, я считаю своим священным долгом познакомить их через печать с итогами своих многолетних исследований и наблюдений».
В изучении истории своего народа