вертикали вовсе не видно, но это не значит, что края с амарантом – не существует, – папа улыбался и грозил пальцем.
– Мигель, не кажется тебе, что пора заканчивать уже со сказками! – наконец мама Карла перестала дуться и молчать.
Она встала и забрала пустую папину тарелку. Брови у нее сделались как ласточкин хвост.
Папа Мигель умоляюще поднял брови и разулыбался.
– Ах, Карла, ведь моя сказка закончилась, когда я женился на тебе… Осталось только понарошку…
– Кончилась его сказка! – мама Карла дала папе Мигелю ненастоящий подзатыльник и нахмурилась еще сильнее. Потому что она собиралась смеяться. – Прими к сведению, Мигель, она только начинается! И, кстати, – мама Карла выглянула в окно, там вдалеке прыгали огоньки факелов, – к нам едут новые постояльцы. Будь так добр, не рассказывай небылиц за стойкой.
Папа Мигель шуточно отдал честь, отставил стакан, послал маме воздушный поцелуй и неуверенно зашагал к дверям. Кажется, он делался сильнее.
– А вы, сеньорита, прочитайте молитву и отправляйтесь в постель! – это уже относилось к Кристине.
Ночью ей приснился край, где растет амарант. Амарант – это были такие большие блестящие розовые камни, которые вырастали на берегу океана. Их специальным колдовством стирали в муку, из которой прямо на камнях пекли сладкие лепешки. Если разломить лепешку, из нее выскальзывала на небо радуга. Только пахли радуги не корицей, а переспелыми помидорами. Папа откусил от лепешки первым и сломал себе зуб.
Утром Кристина сбежала по лестнице вниз, даже не переодеваясь, все в той же своей белой длинной сорочке. У нее был жизненно важный вопрос, с которым ждать было просто непозволительно. Что-то с амарантом было не так.
Папа Мигель уже стоял у стойки, бледный, бодрый и серьезный. Он разливал по стаканам херес для незнакомцев, что сидели за столиком и приглушенно о чем-то говорили. Вид у них был заговорщицкий. Наверное, вчерашние постояльцы.
– Папа! – позвала Кристина, подлетая к отцу, спотыкаясь и врезаясь в его ноги.
Папа Мигель вздрогнул и пролил херес мимо.
– Кри! Разве можно так пугать?
– Я громко топала ногами… – возразила Кристина в свое оправдание. – Но, папа, скажи… – она настойчиво дернула его за рубаху, – амарант – это что такое?
– Амарант? – поднял брови папа Мигель. А потом хмуро сдвинул их: – Какой амарант?
– Что значит – какой? «Край, где растет амарант», ты же вчера рассказывал… Помнишь? Там много радуг, никто не покупает счастье, едят орешки и корицу… Но амарант не может быть камнем, ты сломал зуб о него…
Папа Мигель закашлялся.
– Кристина, это была сказка. Только сказка.
– Но…
– Прости меня, дочка… – папа Мигель оставил бутылку на стойку и присел на корточки. Его черные глаза посмотрели прямо на Кристину. – Вчера я… мне стыдно за себя вчерашнего. Наверное, я тебя крепко напугал. Но ты мне очень помогла, – и он улыбнулся широко-широко, а потом