я прекрасно научилась различать ложь и вычурное, неприкрытое лицемерие, насквозь пропитавшее умы придворных дам. Зависть, вечные сплетни, интриги – всё ради того, чтобы отхватить себе какого-нибудь лорда-недоросля побогаче, а затем дни напролёт распивать вино на террасе собственного имения.
Линард презрительно скривила рот.
– В придачу, мне слишком рано открылось, что женщина, в любые времена, вне зависимости от эпох и родовых регалий – лишь товар, разменная монета в руках мужчин. Развязывание междоусобиц, заключение мирных соглашений… Такие деяния всегда имеют одну и ту же цену. Никто из нас не смеет решать собственную судьбу, пока над ней довлеет власть отцов, мужей или правителей. Продать себя подороже – вот единственный смысл жизни. Некоторым удаётся получить в обмен неподдельную любовь, преданность и заботу, но таких счастливиц на пальцах пересчитать. Иные, коих ещё меньше, назло незавидной участи, способны добиваться признания силы и мудрости среди тех, кто не терпит равенства. А я… Я не стремилась обменивать свою шкуру на общепринятые блага. В моих жилах текла необычайная жажда охоты и приключений. Отец же видел будущее дочери много иначе. Потому, вопреки убеждениям родителей я отреклась от уготованного мне пути и сбежала. Промышляла наёмницей. Разбойничала по лесам с шайкой таких же молодых повес. Весёлое было время. Но годы странствий привели меня на тогда ещё только осваиваемые просторы Зарии. Тяжёлое эхо отгремевшей Войны Семи наложило смутный отпечаток на весь Тилрадан. И, несмотря на заключение пакта о мирном разделе территорий, кровавая смута утихала ещё долго. В ту пору я прильнула к одному из так называемых «Арьергардов Избавления» – шайка амбициозных недотеп, лижущих сапоги новому порядку. Однако даже эти прохиндеи умудрились тепло устроиться у огарков усмирённой вражды, вовремя присягнув на верность Поборникам суда. Сейчас трудно представить мир без покровительства столь великого оплота благочестия и справедливости, но тогда…
Прикрыв веки, лучница нервно коснулась лба пальцами и надолго приложилась к кружке с пахучим питьем.
– Избавление, – с насмешкой произнесла она. – Кто только придумал столь лицемерное название для деяний, что входили в перечень приказов для проклятого Арьергарда?
– И какие же приказы стояли перед тобой? – поддержал я вовсе поникшую эльфийку.
– Всё просто, мы должны были отыскивать и привлекать на свою сторону остатки разрозненных войск. Плевать, чьих государств они были – гребли всех подряд. Дармовое мясо для пополнения армий молодой правящей машины всеобщего благоденствия. Вот только благие намерения всегда шествуют по дорогам жестокости и вероломства, – спустя несколько мгновений задумчивости вновь заговорила Линард. – Иногда мы действительно находили тех, кто не мыслил себя без военного причастия и с радостью примыкал к рядам новой мировой силы. Но в большинстве случаев всё выходило совсем не так. Не было никакого «избавления». Арьергард… Тьфу!.. Под каждым благородным