Оливер. – Но в новостях это не подтвердили. И не упоминали, что было две жертвы.
– Общественности пока не нужно об этом знать.
– Пытаетесь контролировать поток информации? Разумно, но в наши дни это трудно – появились социальные сети. А что общественность уже знает?
Хенли промолчала. Оливер пытался перехватить инициативу и контролировать ход беседы. Хотел продемонстрировать им с Рамоутером истинный баланс сил. Она с неохотой произнесла:
– Мужчину опознали. Его звали Дэниел Кеннеди.
– Дэниел Кеннеди, – медленно повторил Оливер. – Ты так произнесла его имя, будто я должен его знать. Он сидел в тюрьме?
– Сидел, – ответил Рамоутер. – Примерно два года назад. Провел полгода в Белмарше, потом его перевели в Хай-Даун.
– Салим, я отбываю очень долгий срок в блоке строгого режима. Я отношусь к категории «А». Мне не дают общаться с остальным населением этой тюрьмы. Меня считают чудовищем.
«Ты и есть чудовище», – произнесла Хенли про себя. Чем дольше она сидела напротив него, тем больше заводилась. Она поняла, что внимательно наблюдает за каждым его движением, что слишком бдительно за ним следит, ожидая, что Оливер может в любой момент попытаться ее убить.
– Эти имя и фамилия вам ничего не говорят? – спросила она.
Оливер не ответил. Вместо этого он встал, подошел к двери и постучал в небольшое оконце в ней. Тут же появился надзиратель и открыл дверь.
– Можете принести мне воды? У меня в горле пересохло. Очень жарко, столько людей.
Надзиратель кивнул.
– А Зоуи? – спросил Рамоутер у Хенли одними губами.
– Пока нет, – ответила она точно так же.
Несмотря на то что Оливер сидел в тюрьме, он определенно держал ситуацию под контролем. Казалось, никто, кроме Хенли, не видел, какую опасность он представляет.
Оливер вернулся на свое место и слишком долго смотрел на Хенли.
– Я не знаю никакого Дэниела Кеннеди, – в конце концов заявил он. – Что еще?
– Одна из жертв была найдена с вырезанными на теле полумесяцем и двойным крестом.
Хенли преднамеренно не сказала ему, кого из двух жертв нашли с этим символом. Она наблюдала за реакцией Оливера, но ее не последовало. Вернулся надзиратель с чашкой.
– Я искренне надеюсь, что ты не считаешь, будто это сделал я, – заявил Оливер.
– Это те же самые символы, которые вы вырезали на телах своих жертв, на всех семи.
Оливер перевел взгляд на Рамоутера, когда поднес чашку к губам и начал пить.
– Об этих символах знало совсем немного людей, – продолжала Хенли. – Это…
Оливер поднял левый указательный палец вверх, продолжая пить, таким образом заставляя Хенли замолчать.
– Это ваши метки. Ваш почерк. – Хенли повысила голос, теряя самообладание. Бетонные стены в маленькой комнатке делали каждое ее слово еще громче. Оливер поставил пустую чашку на стол. Уголки его губ слегка дернулись. – Жертвы вам незнакомы, они для вас никто. Но использован ваш стиль убийства. Все это указывает…
– На