скоро они добрались до Любашиного дома.
Дом был старенький, покрыт потрескавшимся рубероидом. Покосившийся забор и заросший двор говорили о том, что мужчины в доме нет.
– Вдвоем с бабушкой живем. Потише, она сейчас спит, – шепотом сказала Любаша.
Открыв покосившуюся и скрипучую дверь, Лешка оказался в доме, пахнувшим молоком и свежеиспеченным хлебом. Любаша зажгла керосиновую лампу и стала накрывать на стол.
Через некоторое время на столе были вареная картошка, хлеб, сало и соленые огурцы. Открыв верхний шкафчик, Любаша достала какой-то бутыль с мутной жидкостью.
– Ну, для храбрости, – сказала Любаша, наливая по полграненого стакана себе и Лешке.
Лешка поднес стакан ко рту, и его чуть не стошнило. Из стакана исходил резкий запах самогона.
Видя, как передернулся Лешка, Любаша спросила:
– Может, не будешь?
– Летчики пьют все, что горит, – гордо сказал Лешка, а сам подумал: «Ну, маманя, прощайте».
И залпом вылил содержимое стакана себе в рот. Проглотив дурно пахнущую жидкость, Лешке показалось, что в этот миг все его внутренности окажутся снаружи, вместе с порцией самогона. С трудом подавив в себе рвотный рефлекс, он принялся яростно закусывать огурцом и салом. Любаша с иронией посмотрела на парня и медленно, как дама из высшего общества пьет дорогое французское вино, принялась за свою порцию самогона. Она пила маленькими глотками, как будто это было «Советское шампанское» или, как минимум, десертное вино. От этого зрелища Лешку чуть не стошнило второй раз. Допив содержимое стакана, Любаша вытерла рот тыльной стороной руки и томно спросила:
– Покурим?
– У меня только «Беломор».
– Пойдет, – ответила она.
Закурив папиросу, Лешка вдруг услышал кряхтение на печке за занавеской.
– Любань, ты чи хто? – раздался старческий голос.
– Я, бабуля, спите уже.
Через минуту из-за занавески показались сначала ноги, а затем с печки сползла страшная старуха с нечесаными, седыми волосами и в грязной рубахе.
Лешке стало жутко от ее вида, и он почему-то подумал, что так, наверное, выглядит смерть.
– Налей-ка, што ли? – прошепелявила старуха беззубым ртом.
Любаша налила самогон в свой стакан и протянула бабке. Та залпом выпила и, непонятно каким образом жуя беззубым ртом огурец, полезла на печку.
– Не обращай внимания, она сейчас заснет.
И действительно, через минуту за занавеской раздался забористый храп.
От выпитого самогона и выкуренного «Беломора» Лешке стало хорошо, и он начал рассказывать Любаше анекдоты и смешные истории. Любаша раскраснелась, она смеялась от Лешкиных историй, одновременно жуя сало с соленым огурцом. Кофточка у Любаши расстегнулась, и ее грудь почти вся открылась. Лешка подвинулся поближе к девушке, что-то рассказывая и одновременно поглаживая ее коленки. Затем он почувствовал, как в висках застучало. Ему стало жарко, на лбу выступил пот.
Любаша нежно вытерла Лешкино лицо и начала страстно его целовать. Лешка стал отвечать на ласки, но уже не так охотно.
– Ну,