рукава, с самым что ни на есть серьёзным видом, сдвинув брови на переносицу, погружаем скребки и чистим стёкла. Буро-серая масса аквариума с надоедливым ароматом сырости меня точно не привлекает для того, чтобы с радостью выполнять свои обязанности. Хотя эти аквариумы не лучше наших цветов. В чём-то согласна с бабушкой Лиз, наши домашние цветы, просто атрибут для пополнения нашего мира кислородом и не более того. Вот цветы, растущие в теплице, два куста изредка цветущих бело-жёлтых роз хоть и без запаха, но прекрасней я ничего не видела, хотя кое-что задумала и уже почти четыре месяца тружусь над этим.
С мыслями об этой задумке я и засыпа́ла ужасно устав за этот долгий и насыщенный событиями день. Уступив свою комнату сестре и её семье, вместе с братом расположились на кухне, так что утром нас подняли катастрофически рано, даже мой плезис не успел до конца зарядиться. Богдасар ворчал, отмахиваясь руками, чуть не влепив увесистой ладонью мне в висок.
– Богдасарчик, но мне нужно готовить завтрак, – пыталась найти его пятку под одеялом мама, именно так она будила его в детстве.
– Сержант М-Л1748, подъём! – Звучно выкрикнула бабушка Лиз, и о чудо Богдасар подскочив, ошарашенно уставился на неё, приложив руку к виску. – А может мне устроиться к вам на полигон? – Ухмыльнулась бабушка.
Округлив глаза, брат осматривал кухню, осознав, всё же где он завалился обратно на подушку, закатив глаза:
– Нет, бабуль, тебе нельзя. Такой дисциплины никто не выдержит. – Но тут его плезис замигал зелёным, что означало «режим». – Вот же… – Чуть не выругался он.
Мама суетилась всё утро, на редкость, пребывая в отличном настроении. Всё же брат был её любимцем, не могла она вести себя с ним по-другому. То ли дело мы…
На завтрак были оставшиеся куски капустного пирога. Это ли не роскошь, есть в обычное утро пирог, а не синтетическое желе. Только эта мысль промелькнула в моей голове, и мама водрузила упаковку с тубами желе со вкусом моркови в центр стола. Аккуратно расфасовав контейнеры для каждого, она никак не унималась. Ясмин терпеливо смотрела, как упаковывается сумка Маргаритки. Но она молчаливо улыбалась, явно сдерживая себя от того, чтобы не начать всё переделывать. Богдасару достались тайные припасы, плотно завёрнутые в чёрную полиэфирную упаковку, так чтобы никто не мог увидеть содержимого. Наша кладовка, выложенная из обломков камня, практически опустела, обнажив серые покрытые привычной белой изморозью стены. Ну и пусть! Оценила она последствия вчерашнего пиршества. Я очень рада, что хотя бы вечер мы были всё вместе.
Богдасару пора было отправляться на полигон, мама томно вздыхала и даже украдкой вытирала уголки глаз. Отец по-мужски пожал руку, но окинув взглядом повзрослевшего сына, не сдержавшись, обхватил парня за плечи, похлопывая по спине.
– Пап, всё отлично. – Оторопел толи растрогавшийся, то ли смутившийся таким приливом чувств наш всё так же улыбчивый Богдасар.
– Знаю, сынок, знаю. – Смутился отец. – Ты хоть сообщения присылай почаще.
– Совсем