утром я думал о том, чтобы взорвать ту больницу, в которой ты рожала, – вторю ей.
– Я бы тоже ее взорвала, если бы могла, – выставляет свою ладонь так, чтобы я видел, и медленно проводит по ней лезвием. Морщится, смотрит, как на коже расцветает тонкая красная линия, как алые капли капают ей на джинсы. – Но я больше не хочу умирать. Я хочу, чтобы сдохли все они.
Хватает меня за забинтованную руку, вжимает свою кровоточащую ладонь в мою такую же.
– Ты же все сделаешь, любимый? – улыбается, проводит по моей щеке другой рукой. – Я знаю, что ты все можешь. Я уже это видела. Видела Дениса.
– Все, что нужно, – целую ее снова, хочу ее, мою сумасшедшую девочку. – Все, что захочу.
– Я тебя люблю, – прикусывает до крови мою нижнюю губу. – Больше, чем просто люблю, Вань.
– Я тебя люблю, – короткий глубокий поцелуй, – больше, чем убивать.
– Хочу тебя, – шепчет она мне в губы, и я чувствую ее дрожь, которая током пробегает и по моему телу.
Откидываю спинку ее кресла, нависаю над ней, рассматриваю ее лицо. Как будто бы спал этот год. А теперь проснулся. Она тянется ко мне, чтобы поцеловать, но я кладу палец на ее губы.
– Тш-ш, – скольжу вокруг ее губ, практически не касаясь, совсем немного облизываю их край. Моя девочка. Моя королева. Об этом я расскажу чуть позже, но обязательно расскажу, не хочу ничего скрывать.
Дышит поверхностно, почти не двигается и только смотрит на меня. И в этом взгляде все. Вся любовь этого мира. Вся одержимость, которая в ней есть. Все возможное желание.
– Веришь мне? – спрашиваю, но уже знаю ответ.
– Верю в тебя, – шепчет она, обволакивает губами кончик моего пальца.
– Я не об этом спросил, – приподнимаю бровь.
– Верю, – кивает, выпустив мой палец изо рта. – Верю.
– Не уйдешь? – не уверен, что готов это именно спрашивать. – Скажи.
– Нет, – в ужасе мотает головой. – Никогда. Всегда буду с тобой.
Хочу показать ей то, чего почти никогда она не видела. Что почти всегда я сдерживал. Но есть ли смысл теперь?
Медленно кладу ладонь на ее горло, чувствую ее бешено отбивающий ритм пульс.
Шумно сглатывает, но не двигается, только смотрит на меня своими широко раскрытыми кукольными глазами.
Сжимаю ее горло чуть сильнее, так, что ей уже немного трудно дышать. Ток особого возбуждения проносится по телу. Болезненный, острый.
Чуть открывает рот, делает натужный вздох, но ничего не делает. Я наблюдаю, как ее зрачки становятся все больше, добавляют глубины взгляду.
– Если закроешь глаза и перестанешь на меня смотреть, я остановлюсь, – шепчу в ее губы.
Закрывает и тут же открывает глаза – дает мне согласие, дрожит в моих руках все сильнее.
Завожу лезвие ножа под ее толстовку, тяну вверх, и ткань с треском разъезжается на две неровные половины. Все еще зажимая нож мизинцем и безымянным пальцем, сдавливаю ее сосок указательным и средним той же руки. Знаю, что холодное лезвие касается ее кожи, слегка поворачиваю лезвие, и оно с тихим скрипом идет