И я не хочу, чтобы ты строил из себя примерного семьянина.
– Да, ты хочешь, чтоб я им был, – смеется он. – Знаю я тебя. Ну вот и начало.
Достает из внутреннего кармана куртки фонарик. Врубает яркий свет.
– На самом деле, не так уж и сложно похоронить чужого человека там, где тебе нужно, если есть деньги, – он светит на могилы по обе стороны длинной аллеи. – Смотри, малыш, тут почти все личные враги. Не работа, конечно. Ну и двое жертв.
Я смотрю на ряды могил и чувствую… хм, гордость. Именно так. Я чувствую гордость за своего мужа, который может постоять за себя, за нас… вернуть мне моего мальчика.
– И у каждого есть кто-то, кто мог захотеть отомстить Палачу, да? – два и два сложить тут несложно.
– Не Палачу. Волкову Ивану Алексеевичу. Палачу не мстят, – глухо говорит он.
– Я все понимаю, кроме одного, – сдавливаю пальцами горящие виски. – Зачем я здесь? Чем могу помочь?
– Хочу тебя напугать, – подходит ко мне сзади, стоит слишком близко. – Хочу разозлить. Хочу, чтобы ты посмотрела каждому из них в лицо. Хочу… чтобы сказала, что ты видишь, что чувствуешь.
– Что я чувствую? – проговариваю медленно, чувствуя, как это растет во мне, больше ничем не сдерживаемое. – Я чувствую ярость. Ваня, я плохой человек. Я не помню, чтобы когда-то чувствовала к кому-то жалость. И даже к тем жертвам ее не чувствую. Все, что есть, – это ярость. Я готовая руками разорвать тех, кто его забрал. Убить тех, кто посмеет сделать больно Артёму или тебе. Вот, что я чувствую. Ничего нормального, доброго, присущего обычному человеку.
– Хорошо, – выдыхает он. – А теперь посмотри на каждого. Скажи, кто злит больше всех.
– Я ее ненавидела, – останавливаюсь у памятника Дели. – Твой Бриллиант. Ты бы знал, как…
– Не за что, – пожимает плечами Ваня. – Ненависть… слишком сильное чувство, чтобы тратить его на кого-то… незначительного.
– Незначительного, верно, – завожу руки за спину, обнимаю его бока ладонями. – Я сказала, что ненавидела ее. Было дело, признаюсь честно. А потом с нами случилось все это, и прошлое стало таким неважным. Померк Денис, и этот Алексей, все с кем ты был, и к кому я ревновала… Не знаю, как объяснить. Если бы я могла отмотать все назад, в тот день, когда ты пришел в мое кафе, я бы не задала и десятой части тех тупых вопросов. Но я просто боялась, что ты испаришься…
– Ника, – он мягко сжимает мои предплечья. – Мне нужно другое. Не для этих разговоров ты здесь. Ты – мать. Скажи мне, кто из них забрал твоего ребенка?
– Я не знаю, Вань, – качаю головой. – Но я уверена, что это была женщина.
Глава 7. Ника
– Женщина… – тянет он. – Да. Да. В тот момент на замену вышла медсестра вроде бы как из другой больницы. Личное дело (я уверен, липовое) есть, фотки нет. Описывают смутно, как будто бы была загримирована, что ли. Парик, думаю, точно был. После ночи ее в больнице никто не видел, на замену ее никто не посылал, по указанному адресу живут другие люди.
– Всего одна женщина? – спрашиваю, чувствуя,