сала захотелось, не взыщи.
Курбада потянулся к собственному мешку, вытащил из него здоровенную сушеную рыбину и принялся ее уплетать прямо с чешуей и костями.
Дануту тоже хотелось есть, но злиться на проводника он не стал. Ну, что тут поделать, если на фроглинга напал «жор»? Злись, не злись, а кашу придется варить по-новой. Грустно вздохнул, черпанул из костра немного золы и поплелся мыть котелок.
Отскребая пучком травы днище и стенки котелка, Данут посматривал на поверхность воды. Вон, на травинку присела небольшая стрекоза, держащая в жвалах муху, но пообедать не успела – из-под воды высунулась чья-то зубастая пасть, ухватила маленькую летунью и так быстро утащила вниз, что парень не успел рассмотреть – кто это был – не то окунь, не то карась?
Там, где только что скрылся речной хищник со своей добычей, обозначилось какое-то бурление. Не иначе, сам охотник на стрекозу стал добычей более крупной рыбы. А крупного хищника слопает кто-то другой, кто будет крупнее или наглее. Или выловит человек – самый опасный хищник, которого, в конечном итоге, будет есть родственница той самой мухи, которую не успела съесть стрекоза!
«Вот так, круг замкнулся и все друг друга едят!» – философски отметил Данут, дочищая котелок.
Вторую «партию» каши Данут уже не рискнул оставлять без присмотра. Сварив, выложил половину в деревянный котелок Курбады, а сам принялся есть, не дожидаясь, пока настоится. Конечно же, заторопился, обжегся и, долго глотал воздух, пытаясь остудить обожженные губы и язык, чем доставил радость проводнику. Тому, кажется, горячая каша была нипочем – лопал так, что за ушами пищало!
Перекусив, отмыв оба котелка, снабдив проводника запасом питья, Данут пошел искать подходящий материал для древков стрел. Не мудрствуя лукаво, нарезал десяток стеблей рогоза, решив, что сойдет и так. В сражение он не собирается, а в лесу, для двадцати-тридцати шагов – точно сойдет. По дороге прихватил несколько перьев.
То, что Данут увидел по возвращению, ему крайне не понравилось – его мешок валялся развязанным, а Курбада, с довольным видом, доедал кусок сала. Это зрелище привело парня в ярость. И дело не в том, что ему было жалко куска сала, а в том, что это сало взяли без спроса!
Данут терпеть не мог, чтобы кто-то рылся в его вещах, брал без спроса что-то из его имущества. Так повелось с детства. Даже отец никогда не позволил бы себе рыться в его игрушках. На кочах, когда приходилось проводить долгие часы и даже дни в погоне за морским зверем, ни одному из ватажников не пришло бы в голову залезть в чужой вещмешок и достать оттуда хоть луковицу, хоть крупицу соли. С огромным трудом парню удалось подавить в себе желание подойти к проводнику и, как следует дать тому в морду. И плевать, что Курбада его сильнее. В любой драке сила – это не главное. У любого здоровяка на теле столько уязвимых мест, которые, он при всем желании закрыть не сумеет. Вот, если дать фроглинку в нос, а потом