бы весело? – воодушевленно сказал дядя Гас. – Давай прокатимся по лесу. времени у нас много, твоя тетя Джанет будет на работе еще пару часов…
Патрисия стиснула зубы и сморгнула слезы. Она точно знала, что будет дальше.
В фургоне дядя Гас снял брюки и шорты.
– Помнишь это? – лаская себя и вверх-вниз размахивая, точно шлангом, твердеющим пенисом, спросил он.
Патрисия отвернулась и ничего не сказала. Дядя Гас сел на одеяло и взял ее за руку.
– Эй, давай, в чем дело? Это твой дядя Гас! Разве ты меня больше не любишь?
Она не ответила.
– Я спросил, ты больше не любишь меня? – повторил он. На этот раз в его тоне послышался легчайший намек на резкость.
– Да, я все еще люблю тебя, – робко и нехотя сказала Патрисия.
– Эй, вот это моя девочка! – радостно сказал дядя Гас. Он усадил ее рядом с собой. Небрежно положил левую руку ей на ногу, чуть выше колена, там, где кончалась юбка.
– Знаешь, Патти Энн, я знал, что могу на тебя рассчитывать. Я имею в виду, почему нет, после всего, через что мы прошли вместе? Я всегда был рядом с тобой, каждый раз, когда ты нуждалась во мне.
С этими словами Гас принялся одной рукой гладить ногу Патрисии, а другой – свой уже твердый член.
– Ты хочешь помочь дяде Гасу почувствовать себя хорошо? Показать мне, что ты меня все еще любишь?
– Наверное, – допустила Патрисия.
– Тогда давай и поцелуй меня крепко.
Он наклонился к ней, протянул руку, сжал ее бедро, и поцеловал ее в губы. Потом он сказал:
– Как насчет того, чтобы позволить мне поцеловать тебя и в другом местечке…
– Сегодня я не хочу, – сказала Патрисия, изо всех сил стараясь говорить тем же тоном, которым всегда говорили ее учительницы и она сама, когда проводила на Брэнтвуд «уроки» с малышами. – Может быть, я разрешу тебе поцеловать меня там в следующий раз.
– Ой, милая, – сказал Гас с вытянувшимся от ужасного разочарования лицом. – Я всю неделю этого ждал. Все, о чем я думал, это просто побыть с моей маленькой возлюбленной, которую я так люблю, и поцеловать ее нашим тайным поцелуем. А ты хочешь меня подвести.
Для вящего эффекта он сделал паузу и добавил:
– Я думаю, ты вообще меня не любишь.
– Дядя Гас, это не так!
– Ну, тогда позволь мне поцеловать тебя там, – уговаривал он. Его ладонь плавно скользнула по ее платью, пока его пальцы не дотянулись до ее трусиков и не спустили их вниз. Он уткнулся лицом в ее лоно.
– О, это хорошо, Патти, – говорил он между движениями губ и языка, – это так сладко, так вкусно, Патти – о, дорогая, скажи дяде Гасу, что любишь его…
– Я люблю тебя, дядя Гас, – послушно ответила она.
Когда она это сказала, Гас крепко прижал ее плоть к своему лицу и застонал. Он напрягся, дернулся и, наконец, замер. Патрисия поняла, что все кончено.
Патрисия начала ходить в начальную школу Солт-Крик, кварталах в трех от своего нового дома. Это была типичная, и более новая и более привлекательная, чем Тэлкотт, школа – здание из серого бетона и красного кирпича. Раньше здесь была фабрика с