избушку. Полагаю, ценное было на тот момент уже распродано, разве что любимую скрипку матушка не променяла на серебряные луны. Через четыре года она оставила меня подлетком на поруки добрых соседок и начала гастроли со знаменитым оркестром «Голос Ладии». Матушка очень музыкальна – это дало нам, наконец, возможность достойного заработка. Порой мне кажется, что это время было для нее самым счастливым. Она переживала за меня и мучилась виною, но рассказы о поездках по империи, об успехе выступлений – наполняли ее восторгом.
– Я помню, – прибавила Селена, – иногда, возвращаясь, она позволяла всей улице собраться и слушать ее игру. Мы плакали, не зная сами отчего.
Арис тоже не забыла те летние вечера, когда соседи собирались во дворике, садясь на принесенные лавки, низкие скамейки или прямо на траву – и жадно вбирали музыку матушки, сдобренную неспешными речами о дальних землях. Она могла говорить им что угодно – спорить никто не брался, от мала до велика все пребывали под гипнозом ее смычка и слов без малейшей магии.
– Болезнь ее началась в мои пятнадцать, – сказала вязунья. – Все, что скопила матушка, ушло на лекарей. Они только разводили руками, сойдясь в одном: хвори нет, но что-то тянет ее силы и наводит неодолимую дремоту. Причину так и не нашли, чужих артефактов не обнаружили. Матушка угасает безо всякой боли. Проснувшись, бросается что-то делать, хочет жить, но этого хватает теперь едва на час, а снадобья для придания сил уже не действуют. Порой она только играет на скрипке, не то хватаясь за прошлое, не то с ним прощаясь.
– Маги тоже не сладили? – спросила гостья. – Наверное, просят дорого?
– Немногие снизошли к осмотру за скудную нашу плату, – подтвердила Арис, – но и толку было мало. Я оббила бы все пороги, но матушка вдруг отрезала, что больше расходов она не потерпит.
– Неужто тетушка поверила, что ты бросишь искать помощи? – зная искреннюю близость подруги с матерью, Селена изумилась.
– Мне пришлось, – горько улыбнулась Арис. – Узнав, что я продолжаю поиски дельного мага, она весьма рассердилась и с неохотою призналась, что старые связи позволили ей наведаться в дом одного из сильнейших магистров Ладии. К несчастью, его вердикт ничем не отличался, потому она запретила дальнейшие бессмысленные траты. Мое недоверие очень оскорбило матушку. Всего раз я еще привела чародея, но его услуги она отвергла с гневом.
В самом ли деле болезная сумела добиться приема у кого-то из магистров, Арис так и не разведала. Здоровье Леоноры тогда позволяло ей бывать вне дома, но прежде о подобных знакомствах она умалчивала.
– Когда явилась Лея Сальвадоровна, я вновь заговорила с матушкой об осмотре. Лея бы нас не разорила, зато могла подарить еще каплю надежды. Однако, матушка не пожелала и слышать об этом. Магические книги – моя последняя возможность искать выход, не нарушая запрета, – скорбно подытожила вязунья.
Селена только накрыла ладошкою пальцы подруги, жестом повторяя реченную ранее веру в счастливый исход: и нет разницы, быть ему логичным или чудесным.
Странный