часов, окликал ее изнутри…
Теперь я прибыл сюда по их следам.
Поутру я спустился вниз позавтракать, но хозяин, мой вчерашний собеседник, ко мне не вышел. Кофе и гренки мне подала молоденькая девушка, очевидно его дочь, миловидная и приветливая. Она поздоровалась и пожелала мне удачного дня.
– Я собираюсь в горы, – сказал я. – Погода, судя по всему, благоприятствует. А вы поднимались когда-нибудь на Монте-Верита?
Она мгновенно отвела глаза:
– Нет. Я из долины никуда не отлучалась.
Равнодушно, как бы мимоходом я упомянул о друзьях, которые когда-то побывали здесь (я не стал уточнять когда) и добрались до Монте-Верита. Их заинтересовал древний монастырь и таинственная тамошняя секта, но узнать толком ничего не удалось.
– Вы не слыхали, они по-прежнему там? – спросил я и с напускным безразличием зажег сигарету.
Девушка с опаской покосилась через плечо, будто боялась, что нас могут подслушать.
– Вроде бы там, – ответила она. – Отец при мне ни о чем таком не говорит. Для молодых это тема запретная. Ее не обсуждают.
– Я живу в Америке, – сказал я, продолжая попыхивать сигаретой. – По моим наблюдениям, и там, и во всех других странах молодежь, когда сходится вместе, больше всего на свете любит обсуждать именно запретные темы.
Ее губы тронула едва заметная улыбка, но она промолчала.
– Смею предположить, что и вы с подружками не прочь посудачить о том, что происходит на Монте-Верита.
Мне было стыдно за свое двуличие, но я сознавал, что в этой ситуации атака – единственный способ добыть хоть какие-то сведения.
– Да, верно, – сказала она. – Только между собой, вслух не говорим. Но вот недавно… – Она снова оглянулась назад и, понизив голос, продолжала: – Одна девушка, я хорошо ее знаю, она скоро должна была выйти замуж… Так вот, она ушла и не вернулась, и теперь говорят, что ее позвали на Монте-Верита.
– Никто не видел, как она ушла?
– Нет. Она ушла тихо, ночью. Даже записки не оставила.
– А не могла она уйти куда-то еще? В большой город на заработки, в какой-нибудь туристский центр?
– Нет, навряд ли. И потом, она перед уходом вела себя очень странно. Говорила во сне про Монте-Верита.
Я помолчал минуту и возобновил допрос, по-прежнему стараясь не выказывать излишнего интереса:
– Что же там особенного, на этой самой Монте-Верита? Жизнь в монастыре наверняка нелегкая, даже, может быть, и жестокая.
– Не для тех, кто услышал зов. Женщины там не стареют, навсегда остаются молодыми.
– Откуда это известно? Ведь их никто не видел.
– Так всегда было. Люди в это верят. Вот поэтому у нас в долине их ненавидят и боятся. И еще им завидуют. На Монте-Верита знают секрет вечной жизни.
Она поглядела в окно на горы, и глаза у нее погрустнели.
– А вы? Вы не думаете, что и вас когда-нибудь позовут?
– Куда уж мне… – протянула она. – И потом, я боюсь.
Она забрала пустую кофейную чашку и поставила передо мной тарелку с фруктами.
– Теперь,