братец, – обратился Пётр к ближайшему извозчику, – у меня к тебе просьба.
– Слухаю, ваше высокородие, – встрепенулся мужик. – Чего изволите?
– Мне надобно отлучиться ненадолго, без лошади… Посмотришь за кобылкой? Я заплачу за простой, – Ланской пошарил в кармане и нашёл пятак.
– Давайте повод, ваша милость, – с готовностью наклонился к нему извозчик.
Ланской легко спрыгнул с Каурки и сунул повод мужику.
– Здесь будь, чтобы я тебя не искал.
– Слушаюсь, ваше высокородие.
С бьющимся сердцем Пётр быстрым шагом пошёл в сторону дома Полетики, одновременно опасаясь, что опоздал. На другой стороне улице лавка бакалейщика уже была закрыта. Пётр, как настоящий сыщик, встал около неё, спрятавшись за небольшую колонну, и стал ждать.
На Думской башне часы пробили пять часов, и тут же показалась одинокая пролётка. Извозчик ехал с мучительной неспешностью, а Ланской всё пытался разглядеть седока, досадуя на сгустившиеся сумерки. И всё-таки он узнал Дантеса, отчасти по росту и римскому профилю, но скорее, оттого что ждал его. Тот вышел из коляски и позвонил в дом Идалии.
Вот и всё… Если барон задержится на какое-то время, то можно больше ничего не выяснять.
Ноги и руки Ланского похолодели. Ему безумно, до дрожи в груди, до темноты в глазах было жалко и своего времени, и своих чувств, так пошло попранных, будто он играл роль в дешёвой пьесе… Однако дверь тут же открылась и… из неё выскочила Идалия. Как? Она вышла, а Дантес, значит, приехал не к ней?
Кликнув того же лихача, который словно её поджидал, Идалия вскочила в коляску и куда-то помчалась. Ланской ничего не понимал и в задумчивости продолжал наблюдать. Ждать пришлось недолго. К дому Полетики подъехал ещё один экипаж, из которого вышла дама. То, что это была не Идалия, Ланской понял сразу – слишком высокая… Но рассмотреть незнакомку он не успел – сумерки сменились почти полной темнотой. Единственное, что Пётр разглядел – дама была в плотной вуали.
– Ваше высокоблагородие, – вдруг услышал он за спиной шёпот Федьки.
– Тьфу ты, чёрт, – сплюнул Пётр, оборачиваясь, – напугал. Курьер был?
– Да, Пётр Петрович, вот письмо велел передать.
Денщик подал плотно запечатанный конверт с печатью канцелярии Его величества. Вот оно – наказание… Но как ни странно, волнения в душе Петра почти не было, словно переживания за свою любовь и радость, что не нужно от неё отказываться, пересилили неприятность, скрывавшуюся в этом пакете.
Он перешёл дорогу, чтобы идти за Кауркой, как дверь дома Полетики снова распахнулась, и оттуда выбежала та самая таинственная дама. За ней, как ошпаренный, выскочил Дантес. Широкий чёрный салоп не позволял разглядеть фигуру женщины, Ланской только успел отметить её высокий рост. Она быстро поймала лихача и уехала. А Пётр чуть не столкнулся нос к носу с молодым Геккерном, разглядев на его лице досаду, и тайно позлорадствовал, что свидание не увенчалось успехом – уж слишком коротким оно было.
Всё-таки странная история и непонятно,