Валерий остановился и, присев, начал руками разгребать ветки и мох. Показались позеленевшие, трухлявые бревна, кое-где скрепленные проржавевшими металлическими скобами.
– Вот наш дом! – закричал Валерий, – От него только бревна фундамента остались!
Подойдя, Евгений стал помогать брату, ногами очищая едва заметные сгнившие бревна, от прелых листьев и мха. Николай с сыном с любопытством смотрели на их действия.
– Вот здесь была кухня! – показывая на образовавшийся из истлевших бревен прямоугольник, как-то грустно сказал Евгений, – Здесь комната, в ней телевизор стоял, а вот в эту комнату, Коля, тебя привезли, когда тебе только десять дней исполнилось!
– Точно! – крикнул Валерий и подскочил к росшей берёзе, – Вот, прямо здесь, где сейчас растет эта береза, твоя, Колюха, кровать стояла! Женьк, ведь я ничего не путаю?!
Евгений подошел к берёзе, погладил ее и тихо сказал:
– Нет, ничего не путаешь! Представляете, сколько лет прошло, что такая берёзища выросла, а кажется – все как будто вчера было!
– Ты, смотри, Женьк, раньше казалось, что от нашего дома до дедушкиного далеко, а здесь оказывается всего-то метров двадцать, не больше!
– В детстве всегда все расстояния больше!
– Даже грустно как-то стало, – подытожил Валерий, – Давай остоим здесь, помолчим!
– Давай! – ответил Евгений.
Они постояли, склонив головы, затем молча, опустились на колени.
– Такое надо запечатлеть! – улыбнувшись, сказал Николай, доставая фотоаппарат, – Картина маслом – «Братья вернулись в землю обетованную»! Отлично должно получиться!
– Ладно, пошли к дедову дому! – сказал Евгений вставая, – Посмотрим, что от него осталось.
Дом, в котором жил дедушка и бабушка, был полностью скрыт кустарником. Крыша, крытая дранкой, провалилась.
Бревна стен сгнили и почти везде обвалились. Более-менее целым оставалось соседское крыльцо с оранжевой дверью, да окно в дедушкиной квартире.
– Женьк, это же окно в кухню, где дедушка и бабушка жили! – подойдя, сказал Валерий.
1970 год и 2015 год
Евгений подошел ближе, остановился. От этих развалин веяло таким родным и далеким, что заныло в груди. Он заглянул в окно. Внутри все было разрушено, крыша, рухнув, сломала внутренние переборки и развалила бревна капитальных стен. Кое-где на стенах можно было увидеть в несколько слоев, клееные на газеты, выцветшие обои. У самого окна стоял, придавленный бревном, кухонный стол, окрашенный в синий цвет. Перед глазами, сменяя одна другую, проплыли картины детства: вот бабушка Оля, разложив на столе пироги, машет им с братом и зовет кушать; вот мама, с Колюшкой на руках, стоит у окна и улыбается; прабабушка сидит на завалинке в белом платочке, опершись на клюку… К горлу подступил комок, навернулись слезы. Он вытер рукой глаза и повернулся. Валера стоял рядом и молчал, чуть дальше стоял Николай с сыном.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст