сопровождать ее, ведь он, вероятно, не получает от этого никакого удовольствия. Особенно если вспомнить, что именно она ему отказала. Хелен долго привыкала, что больше никогда его не увидит. И вот она смирилась, а он здесь.
Он стал другим.
Утром Хелен проснулась, все еще думая о нем. Одевшись, вышла из номера и направилась проведать Уилсона.
Дверь ей открыла сиделка.
– Доброе утро, мадемуазель!
– Доброе утро, мадам Жакоб. – Хелен вошла. – Как он?
– Не хуже. – Мадам Жакоб отошла в сторону, пропуская Хелен к кровати. – Последние два часа он, по-моему, спит спокойнее.
В комнате было прибрано, Уилсон удобно был устроен на подушках, укрыт одеялом. Дышал он неровно, но лежал спокойно. Возможно, это хороший знак, хотя ее родители перед смертью то впадали в горячку, то ненадолго успокаивались. Она тоже помнила минуты покоя перед тем, как лихорадка и ее лишила сознания.
– А вам удалось отдохнуть? – спросила она у сиделки.
– Oui, mademoiselle, – жизнерадостно ответила сиделка. – Он спал. Я спала. Мы очень хорошо поладили.
– Он говорил с вами? – спросила Хелен.
Мадам Жакоб кивнула:
– Как-то несвязно. Но часто произносил имя Луиза.
Да. Кто такая Луиза?
– Мы ничего о ней не знаем. Говорил ли он что-нибудь, что способно больше рассказать о ней?
– Только имя. – Сиделка склонила голову, словно извиняясь.
Хелен посмотрела на Уилсона; он что-то бормотал во сне. Она снова повернулась к сиделке:
– Могу я что-нибудь для вас сделать, мадам Жакоб? Я могу выполнить какое-нибудь поручение или, если нужно, посидеть с ним.
Мадам Жакоб рассмеялась:
– Mon Dieu! Ведь это меня наняли, чтобы я помогала вам, а не наоборот.
– Но если вам понадобится отдохнуть, не стесняйтесь. – Хелен помнила, как остро нуждалась хотя бы в коротком отдыхе, когда ухаживала за больными родителями.
Мадам Жакоб задумалась:
– А вы не против посидеть с ним час-другой? Я хотела бы сходить домой. Посмотреть, как там…
кое-что проверить. И взять предметы первой необходимости для нашего пациента.
– Конечно! – с готовностью согласилась Хелен. – Вам нужны деньги? Я заплачу за все, что понадобится Уилсону. – Она протянула сиделке несколько монет.
Мадам Жакоб посмотрела на них и улыбнулась:
– Этого хватит. Merci.
Хелен подумала, что можно позавтракать с Дэвидом, но решила отправить ему записку.
– Передайте, пожалуйста, записку портье, – попросила она сиделку.
– Конечно, мадемуазель. – Мадам Жакоб накинула на плечи шаль.
Хелен подошла к столу, куда Уилсон положил перо и бумагу – несомненно, для того, чтобы написать загадочной Луизе. Она быстро написала записку, сложила ее и надписала на ней имя Дэвида.
Потом передала записку мадам Жакоб.
Пожилая женщина широко улыбнулась:
– Записка вашему красавцу-капитану?
Хелен вспыхнула:
– Нет. Моему брату. Он