времени на терапию оставалось мало и, зная, что все равно придется заплатить полную стоимость, Рафаэль хотел как можно быстрее рассказать историю, услышанную от Танвира, чтобы начать обсуждение мотивов его визитов и эффективных методов терапии. Погрузившись в воспоминания, Рафаэль уже было начал говорить, но Артур Маркович его перебил.
– Вы опоздали на 20 минут, – задумчиво произнес наставник. – Мы с вами знаем, что это символ бессознательного сопротивления, но я хотел бы спросить вас: «Что вы об этом думаете?».
Внутри у Рафаэля возникло ощущение падения. Как будто все тело сильно обмякло, «вода» эмоционального напряжения превратилась в «лед» и внутренний диалог выключился. Голова стала, словно айсберг, тяжелой и холодной, сознание стало ригидным и инертным. Появилась нарывающая боль в висках и затылке. Внутри возникло желание сползти и отключиться. Это состояние было похоже на принятие неизбежного поражения, когда принимаешь свою беспомощность, все становится безразлично. Все внутренние противоречия мгновенно улетучились, и Рафаэль просто сидел, молча уткнувшись в одну точку, чувствуя хрупкость и бессмысленность своего присутствия в этом мире. Он никогда не мог дать определение этому состоянию. Оно возникало всякий раз после вспышек сильного страха или гнева.
– Меня задержали на работе, извините. Я не хотел бы сейчас говорить обо мне, потому что я здесь по поводу Танвира, как вы помните. У нас мало времени, поэтому давайте не будем его терять на поиск мотивов моего «плохого» поведения, у меня для этого есть свой психотерапевт, – спустя несколько минут еле выговорил Рафаэль.
– Я не могу говорить о Танвире как о человеке, которого знаю лично. Я лишь могу анализировать образ Танвира, который соткан из ваших представлений, Рафаэль. Реальный Танвир и тот, которого я знаю с ваших слов, могут быть совершенно разными людьми. Поэтому, для того, чтобы вам помочь, мне важно понимать, что происходит с вами и в каком вы психоэмоциональном состоянии. Ваше опоздание в данном случае может быть очень информативным, поэтому я так настаиваю. Вы думали заранее о том, какую историю хотели бы рассказать на нашей сегодняшней встрече? Может быть, ваше опоздание как-то связанно с ее содержанием? – не обращая внимания на возражения Рафаэля, спокойным голосом продолжал Артур Маркович.
Но Рафаэль его уже не слышал. Разговор об опоздании не входил в его планы. Перед встречей он заранее все обдумал и спланировал. Так как он опоздал, времени оставалось мало, и нужно было все успеть рассказать и обсудить. Ему хотелось, чтобы внимание Артура Марковича было полностью в его распоряжении. Никакой самодеятельности и инициативы быть не должно, лишь строгое следование пунктам плана Рафаэля и быстрое и четкое изложение ответов по существу. Неконкретные рассуждения на отвлеченные темы вызывали в нем глубокое чувство разочарования, которое он старался сдержать. Точное следование пунктам заранее спланированного разговора для Рафаэля