месте,
Присниться может некий вещий сон,
Что может показать, что ты не знаешь.
Кому-то снится, кто в тебя влюблён,
Кому-то, что намного поважнее…
Приковано внимание в дому
К тому, кто интересен, и знакомясь
Вещают духи: что и почему.
Во сне к Давиду бабушка явилась.
Она ходила тихо по избе,
И спрашивала: «Где ж твоя рубаха?
Я что-то плохо вижу в темноте…»
Вид был её приветливый и добрый.
Она в сундук полезла и нашла,
Что долго и настойчиво искала,
И в руки музыканту отдала.
«Смотри, надень! Иначе растворишься!
Ты без неё не должен помогать.
К вещам чужим, не вздумай прикасаться.
До времени, не смей здесь прибирать!»
Она рубаху тут же окрестила,
Вздохнула и исчезла в темноте.
А с ней растаял найденный подарок,
Хоть он искал потом его везде.
Немного погодя Давид очнулся,
Глаза открыв, на руки поглядел,
Увидев себя, просто ужаснулся
И в пряди волосами побелел.
Он был теперь, как девушка – прозрачный.
Хотя намного ярче, чем она.
Да, бабушка, приснившаяся ночью,
Его остерегала неспроста!
Найти бы ту, крещёную рубаху.
Она была, возможно, в сундуке,
Но юноша не смел его касаться,
А значит, мог исчезнуть при игре.
И парень закручинился… Что делать?
Но вдруг увидел рядышком с собой
Торчащий край неброской мешковины,
Под думкой, что касался головой.
Давид поднял подушку. В самом деле,
Под нею находилось полотно,
Которое вчера никто не видел.
Он взял и тут же развернул его.
Не передать в словах какую радость
В мгновенья эти парень претерпел.
Неважно, что наряд был из дерюги.
Себя спасая, он его надел.
И никому не видимая сила,
Над ним свершило тут же волшебство.
Он снова стал обычным человеком.
Прозрачность отступила от него.
Вошёл в избушку дед, собой довольный,
Ведь он сосновых веточек принёс,
И всё на свою дочку любовался,
Счастливый, от свершённого, до слёз.
Растоплена дровами была печка,
Ключом бурлила в чугунке вода.
Могло сложиться даже впечатленье,
Что дед не спал, как призрак никогда.
До ночи было времени прилично,
А делать в доме ничего нельзя,
И юноша надумал прогуляться,
Чтоб мир раскрыть пошире для себя.
Он мало в жизни с кем-либо встречался,
Что было до пещер – забыл давно.
Жизнь заново как будто начиналась,
Где важно всё, чтоб не произошло.
Уйдя подальше от чужих строений,
Он вышел на цветущий, дивный луг.
На нём паслись телята и коровы,
С кнутом сидел на бугорке пастух.
Герой