Русская Зарубежная Церковь в первой половине 1920-х годов. Организация церковного управления в эмиграции
В тот же день Патриарх Тихон подвергся допросу и заявил, что осуждает политическую деятельность зарубежного ВЦУ. 5 апреля Патриарх сделал заявление в ГПУ, что осуждает послание Карловацкого Собора о восстановлении династии Романовых. В конце апреля – начале мая от Патриарха уже требовали «обоснован[ного] юридически» осуждения антисоветски настроенного духовенства[246]. Сохранился протокол секретного совещания Президиума ГПУ от 3 мая 1922 г., свидетельствующий о том давлении, которое испытывал со стороны большевиков Патриарх-исповедник. «ТИХОНА вызвать, – читаем в документе, – и затребовать от него в 24 часа публикации, отлучения от церкви, лишения сана и отречения от должности вышеуказанного духовенства, а также потребовать от него издания специального послания заграничному православному духовенству и выдаче представителям Соввласти ценностей, находящихся в заграничных церквах. В случае, если ТИХОН откажется от исполнения вышеуказанных требований, такового немедленно арестовать, предъявив ему все обвинения совершенных им против Советской Власти по совокупности»[247]. Опубликованы и протоколы допросов Патриарха от 5 мая, где ему предлагалось принять против заграничного ВЦУ меры вплоть до лишения архиереев сана и отлучения их от Церкви[248].
Но то, что знает современный исследователь, зарубежным иерархам известно не было. О том, что указ дан под давлением, они могли судить или из косвенных источников, или опираясь на свою интуицию. Интуиция их не подвела, за рубежом поняли, что указ вынужденный. К тому же свобода, которой пользовались иерархи, позволяла им не скрывать своих сомнений.
Одним из первых документов, отражающих реакцию зарубежных архиереев на данный указ, стало постановление Соединенного присутствия Российского Заграничного Синода и Церковного Совета от 30 июня под председательством архиепископа Феофана (Быстрова)[249]. Это постановление определило дальнейшую судьбу Зарубежной Церкви, отразило преобладающие среди архиереев настроения. Здесь уже прослеживаются тенденции, ставшие впоследствии господствующими в Зарубежной Церкви. Именно в этом постановлении уже были изложены все доводы против выполнения Патриаршего указа.
Что сразу же бросается в глаза и вызывает недоумение при прочтении документа – это упоминание о том, что Соединенное присутствие состоялось «по благословению Святейшего Патриарха». Понятно, что никакого благословения на данное заседание Патриарх дать не мог.
Далее Соединенное присутствие выражает «полное послушание Святейшему Патриарху и его Священному Синоду» и заявляет о готовности прекратить свою деятельность. Однако затем зарубежные архипастыри высказывают ряд условий, по которым они не могут принять указ.
Соединенное присутствие заявило, что указ неясен и для выполнения его необходимы дополнительные