мнению, этого опыта нужно, старый мариец отвечал, что «много не бывает».
К тому моменту мастерство Яны достигло уровня, при котором князь мог бы не переживать за исход дуэлей. Однако отец есть отец: он согласился лишь после того, как мариец заявил, что тогда он уходит.
Согласившись, князь, однако, поставил условие: своих людей он не даст (это было бы слишком расточительно для казны), а приглашать всех желающих он запрещает (придут лишь матерые дуэлянты).
Решение было найдено элегантное и полезное общественно. Вира заключил соглашение с местным разбойничьим главарем: тот организует поединок, обе стороны делают ставку, кто выиграет – забирает весь куш. Мариец в свою очередь обещал платить за организацию боя восемь десятых своего выигрыша.
Сделка казалась выгодной, и Виншт – лидер негодяев – согласился. Каждые десять дней он устраивал самое настоящее зрелище: собирались зеваки, делали на бойцов ставки, много пили. Все это давало Виншту доход: со зрителей – по полмедяка, со ставок – одну десятую, выпивка – втридорога.
Эти походы к разбойникам очень нравились Яне. Сначала надо было незаметно выскользнуть из Син-Ти, принять маскировку, поблуждать в лесу, затем сразить двух-трех противников и с теми же приключениями двигаться обратно. В город они возвращались уже к утру, когда начинали орать петухи, а выгнанные из кабаков пьяницы были единственными прохожими, коих можно было встретить на улицах.
Поскольку женщин в Корсе к войне не допускали, Яне приходилось играть роль юноши. Грудь для этого перетягивали тканью, волосы пришлось остричь до стандартного у корсанских мужчин «до плеч», а на голову надеть модный в то время среди воров кожаный, скрывающий нос и губы шлем.
Все это не так стесняло Яну, как замена ее кулачного щита на защитную перчатку и кинжал. Даже самый умелый воин привыкает к своему оружию, и всякая такая замена сильно сказывается на точности движений. Однако деваться было некуда: ее щит был столь особенным, что бандиты скоро бы догадались, с кем имеют дело.
Сначала от желающих не было отбоя: рядовые разбойники из шайки Виншта, заезжие бандиты, невольники. Затем, когда победная серия Яны достигла двадцати пяти, желающих резко убавилось. Никто не хотел драться сам, все были готовы только ставить на «Малыша», как прозвали бандиты юношу, которого она изображала.
Тогда Вира поднял свою ставку впятеро, сохранив прежним требование к взносу противника. Это позволило привлечь еще дюжину алчных бойцов, которым мысль о столь крупной сумме вскружила голову. Еще пятеро вышли на арену осознанно: заслышав о непобедимом парнишке, они нарочно ехали к Виншту, чтобы бросить тому вызов. С точки зрения опыта бои с ними были для Яны особо ценными.
Потом Вира снова повысил ставку, но ворье не шевелилось: все были готовы с удовольствием наблюдать за боем, но никто не хотел выходить против «Убойного Малыша».
– Ладно, – Вира и не думал сдаваться, – Малыш сразится с двумя сразу.
– С двумя?
С таким маневром желающие снова нашлись. В паре противники