битвы. Разум отступает в сторону, давая волю рефлексам. Насилие увлекательно, но противоестественно для нормального человека. А потому даже бывалым воинам порой требуется какое-то время, чтобы погрузиться в это состояние. Когда нет страха, не чувствуешь боли, оружие твое служит продолжением тела. А само тело беспрекословно выполняет волю разума, подпитываясь силой духа.
К тому времени, как Хаук вошел в деревню, Джеймс уже должен был отыскать Валери, и обеспечить ей безопасность. В сопровождении Дорна и десяти человек, он пошел прямиком в середину деревни, где традиционно была рыночная площадь. В центре ее, в тени каменной башни, на белоснежном бронированном коне восседал весьма грузный рыцарь. Доспехи его сияли белизной, а шлем венчали роскошные алые перья.
– В стороны! – тихо скомандовал Хаук.
Его группа тотчас рассеялась, укрывшись за домами. Только Капитан Дорн, как и было условлено ранее остался рядом. Не дойдя несколько метров до всадника, Хаук остановился. Эту броню он уже видел однажды, несколько лет назад, но в пылу сражения не успел подобраться ближе. Тогда белоснежные латы и конь были живописно забрызганы людской кровью. Хаук учтиво поклонился.
– Должно быть трудно отмывать кровь с таких доспехов, сударь? – спросил он ненавязчивым тоном.
Рыцарь тронул поводья и неспешно объехал гостей. А потом и вовсе направил коня на Хаука. Но тот легко остановил его перехватив поводья.
– Отвечай, как умер владыка!? – глухим басом из-под забрала вопросил рыцарь.
– Владыку, к сожалению, хватил удар. Он упал замертво прежде, чем получил по заслугам, – сообщил Хаук.
– А где его генералы?
– Трое застрелились, четвертый распорол себе глотку от уха до уха, – так же честно ответил он.
– И ты решил, что можешь занять его место?
Сэр Артур Конар поднял забрало и наклонился чтобы получше разглядеть молодого наглеца. На вид Конару было лет шестьдесят. Он был небрит, правая половина лица заметно перекошена нервным тиком. Из-под забрала разило крепким многодневным перегаром и рвотой.
– Что вы, как можно?! Такова воля короля… – вздохнул Хаук.
– Значит ты и есть тот цепной пес, которого Седрик натаскивал с детства?
– Так вы знакомы? – удивился молодой лорд.
– Лучше, чем ты думаешь, мальчишка, – Конар недобро рассмеялся.
– Я бы предпочел небольшую деревушку у озера или реки. Но его величество решил иначе, – посетовал Хаук.
– Так отдай бумаги, печати и символ власти мне? Забирай эту деревню и дело с концом? – предложил Конар с наигранным миролюбием.
– Зачем? Она уже моя, и десятки других на этой земле. И потом, я же говорю – воля короля. Не смею ослушаться.
Сэр Конар наигранно вздохнул…
– Не отдашь?
– Нет.
– Тогда скажи мне, на что ты рассчитывал когда шел сюда? – Конар навис над Хауком всей своей тушей. Запах был настолько невыносим, что пришлось задержать дыхание.
Хаук чуть отступил.
– Вы пришли на мою землю, убили моих людей…. Я хотел бы узнать,