пошутил однажды: "Доппаек командиру для чего дают? Чтобы мозги не засохли и думать не перестал. Иначе хана нашей победе над врагом. А солдату паек ни к чему – думать не надо. Знай выполняй, что приказывают отцы-командиры".
Старшина роты один раз в пять дней заносит в командирские землянки пять доппайков. В каждом пайке банка рыбных консервов 200 граммов сливочного масла, пачка печенья, сахар и пачка папирос (как правило, “Беломорканал”, иногда "Красная звезда”). Однако не всегда доппаек шел по своему прямому назначению. Бывало иначе.
– Я знаю способ, как полакомиться командирским доппайком, – выразилась однажды в порыве откровения одна из прекрасных дам полка в самом высоком звании – красноармеец. И командирский паек, подчас, уплывал, как поется в оперетте, "не в ту степь".
Так не из-за этих ли полковых жриц усыхали командирские мозги, отчего принимались не совсем продуманные решения, а подчас совсем неверные, из-за которых вверенные им войска несли большие людские потери. А может быть, совсем наоборот. Благодаря жрицам после ночи любви приходили в командирские головы "гениальные" решения. Так что не будь жриц, людские потери были бы много больше. Как знать?
Надо признаться, что нас, красноармейцев, женщины, естественно, волновали. Но, зная наперед, что нам, рядовым, всё равно не отколется, смотрели на жриц безнадежно спокойно. Так что женщины хоть и волновали, но воевать нам не мешали.
***
Кажется скоро наступление. Однако это слово в полку никто не произносит. Наоборот – молчат, скрывают. Я сунулся было с вопросом к своему взводному, он меня так "отбрил", что отбил всякую охоту задавать дурацкие вопросы. Но подготовка к наступлению видна, как говорится, невооруженным глазом: подвозят "огурцы", "арбузы", "шишки", "лимоны". По ночам двигаются к передовой "карандаши” – все в белых полушубках (слух идет, что пополнение – сибиряки). Во всю работают полковые разведчики (мы обеспечиваем их связью). Полковые саперы по ночам, как кроты, снимают и уносят свои "лягушки". Полковые и дивизионные артиллеристы пристреливают реперы. Рота автоматчиков – резерв и охрана командира полка и его штаба – стоят на «передке» – наблюдательном пункте для “седьмого”. "Седьмой" у нас новый – подполковник Долгов, пришел с должности начальника разведки дивизии. Майора с женой и его новеньким автоматом куда-то убрали. Больше его в полку никто не видел. Спокойно ходим по КП и днем и ночью. Теперь по КП стреляет только противник.
К обеду переговоры с "Ромашкой" постепенно затихают и меня у аппарата сменяет напарник Рыбаков. Бегу в роту за котелком и – на кухню. Полковой повар, круглолицый Михайлов (фамилии поваров и их образ красноармейцам более известны, чем, скажем, фамилии командиров полка, батальона, а иногда даже рот и батарей) уже стоит на подножке полевой кухни и с царственным видом оглядывает нас. Ловко орудуя половником, он разливает суп из котла кухни по нашим алюминиевым, старым довоенным круглым или новым сплющенным (чтобы удобнее носить