Шла борьба насмерть, однако оба погибли от осколков разорвавшейся почти рядом мины.
Хватаю кабель в красной оплетке, Темкин – в зеленой, и начинаем мотать на руку. От близких разрывов снарядов только ниже пригибаемся к земле. Ружейно-пулеметный огонь нас теперь не достает.
Вдруг замечаю – вдоль окопа движется человеческая фигура. Бросаю кабель, ложусь и беру карабин к плечу. Темкин зорче меня и видит, как фигура машет руками. Всматриваюсь, действительно фигура, как и мы, отрывает кабель от стенки окопа и мотает на руку, как на барабан. Встречаемся. Это, оказывается, артиллерийский связист приданного полку артдивизиона. При виде связиста вспоминаются напутственные слова командира роты, сказанные нам перед наступлением: "Вы, орлы, должны прыгнуть в немецкий окоп вместе с пехотой, но лучше – если чуточку раньше". На пути немецкая землянка, телефонного аппарата, увы, уже нет, стол пустой. После пехоты другим родам войск в немецких землянках делать нечего. Оглядываем землянку: довольно чисто, в отличие от наших стены задрапированы досками и сплошь оклеены картинками из немецких журналов, в основном женских и порнографических. Чего на картинках только нет. Забыв обо всём на свете, с интересом рассматриваем порнографические. Такого я еще никогда не видел. Боже ты мой! Голые немки засняты в разных пикантных позах. Выше, ближе к потолку мужчины с женщинами и тоже в разных позах. Интересно страшно! Ну и ну! Глаз не оторвать. Рассматриваем всё подряд. Оглядываемся – артиллерийского связиста нет. Выскакиваем за ним вдогонку. Опять дружно – втроем – мотаем кабель, каждый свой цвет. Смеркается. Ползем с грузом к себе в роту. Вот и КП батальона "Буран". За телефоном дежурят двое. Сидоров ранен в руку. Взводный приказывает тащить кабель в роту. По глубокому снегу тащимся с Темкиным в роту, от усталости не обращая никакого внимания на обстрел. Хрен с ним, пусть убьет, но наклоняться, падать на снег и потом вставать нет сил.
Около землянок нас встречает капитан и благодарит. Сдаем кабель старшине роты. Капитан в награду оставляет нас в роте и посылает Темкина на дежурство на телефон, меня – на всю ночь на пост охранять роту. Стоит жуткий мороз: всё время тру щеки и нос. Хлопаю варежкой о варежку, топаю ногами – вообще весь в движении, иначе каюк – что-либо отморозишь, а потом особист скажет, что я сделал это нарочно, чтобы уйти в госпиталь.
На сей раз поход за "общественными" трофеями прошел благополучно, без потерь. Но так было не всегда, далеко не всегда. Вскоре немецкий кабель пошел в дело. Он полностью заменил потрепанный и весь перебитый телефонный кабель на "Незабудку", так как своего в резерве не оказалось.
***
Рано утром следующего дня меня прямо с поста и сержанта Тихомирова прямо с дежурства отправляют на "Ромашку". Идем с катушками кабеля на плечах, едва передвигая от усталости ноги. Идем по льду канавы вдоль линии связи. Еще темновато, а потому относительно тихо – иногда постреливают из винтовок и автоматов. Пули то с шумом ударяются