уколы. Я решила делать их самостоятельно на дому. Два дня уколы делал мне муж Игорь. Все было хорошо, мне казалось, что я чувствую улучшение.
Ночью мне приснился сон. Я была в своем доме, осматривала пространство комнаты и никуда не перемещалась. Ничего необычного – все вещи в пространстве были мне знакомы. Все в цвете, как и в обычной жизни. Потом я перевела взгляд на зеркало, которое находилось прямо передо мной. В нем не было моего отражения. За ним было другое пространство – серое, тусклое, с блеклой травой вокруг. Было ощущение, что оно мертвое. Это напоминало какой-то портал. Дверью в него была зеркальная поверхность. Я проснулась.
Чтобы не дать страху овладеть мной, я утвердительно заявила внутри себя: «Я здоровая и живая». Затем встала, решила побыстрее расправиться с неприятным делом и сделать укол самостоятельно.
Утро. Комнату заливал солнечный свет. Обманчивое тепло за окном и пряный, вкусный аромат кофе наполнили пространство. Игорь уже возился на кухне. А вот полакомиться вкусным завтраком и свежесваренным кофе не удалось. Сын тихо играл в комнате, особо не обращая на нас никого внимания. Хорошее утро…
Два компонента – вода и порошок ждали соединения. Шприц – чуждый мне инструмент, который вынужденно стал проводником противовоспалительной субстанции. Несколько минут я мучилась с всасыванием вещества в шприц, но давление в нем не давало затянуть его. Какие-то пузырьки и размытая осторожность в моем сознании перекачивались в шприц. Реальность пахла сладко, обособленно, стирая границы ясности. Раствор цефтриаксона был подготовлен для инъекции.
Я, ранее здоровая, крепкая телом и духом, не знавшая о существовании боли от физических недугов, стояла напротив зеркала и не понимала, от чего бронхи заполонила такая напасть. Бронхит? Да, я болею раз в десять лет. Болезнь – слишком громкое название для простуды. Насморк – да, иногда горло микроб пощекочет. У меня иммунитет как у атланта. Когда я пришла в поликлинику к участковому врачу, у меня даже медкарты не было. Врач удивленно спрашивала, где раньше обслуживалась. Я утвердительно ответила, что не болею и достала из сумки детскую медкарту.
Сейчас я вынуждена разглядывать себя уставшую в зеркале. В связи с ремонтом, оно временно перекочевало на кухню. Я приспустила с правой стороны плюшевую розовую штанину, выискивая мягкое местечко для введения чужеродного вещества в свой организм, затем уколола и нажала на поршень.
Подступили тошнота, нестерпимая боль, появился шум, воцарилась темнота, пропал слух и все органы чувств отключились. Мне казалось, что сосуды в моей голове лопаются и горят. Я понимала, что умираю. Еще какое-то время находилась в темноте, боль была запредельной. В этот миг я чувствовала только любовь к Игорю, сыну и осознавала, что у меня счастливая жизнь. Адская боль шла фоном. Никаких тревог и волнений. Потом вспомнила о теле, о том, что оно прекрасно. Как я могу уйти? Что я оставлю после себя?