о том, кто появился из-за шатров.
– Все снимай, до исподнего, – поторапливал капрал.
Шаги и бряцанье приближались. Всхрапнул конь господина Рихтера, охнула и запричитала мать. В ноздри ударила вонь тухлого мяса и нечистот, раздалось влажное причмокивание, будто беззубый старик пытался облизать жирный мосол.
– Давай уже, – рука в перчатке грубо вырвала из пальцев Улисса штаны, которыми тот пытался неловко прикрыться. – Выпрямись, крысеныш.
Того уже мутило, от страха и от обволакивающих миазмов, но подчинился, выпрямился и поднял голову, стараясь удержать поднявшийся к горлу ком.
Существо, что притащил солдат, когда-то было человеком, об этом говорили остатки одежды, висящие на худой фигуре словно лишайник на сухих ветках. Но Пустоши превратили несчастного в нечто ужасающее, в тварь с головой пиявки и повадками насекомого. Из шамкающей пасти, бордовой и влажной, нестерпимо смердело, на покрытую пятнами грудь постоянно стекали длинные вязкие слюни.
– Не дергайся если хочешь жить, – предупредил господин Рихтер.
Солдат, держащий цепочку, толкнул существо к Улиссу. Чудовище дернулось, закачалось и потянулась к мальчику своей огромной пастью, будто хотела попробовать кусочек.
Улисс зажмурился, пытаясь не поддаться панике, даже перестал дышать, молясь лишь о том, чтобы тварь ничего ему не сделала.
Кожи касалось горячее дыхание, после которого оставалось неприятное ощущение липкости. Когда клокочущие звуки из глотки раздались перед самым лицом, Улисс чуть было не сорвался с места от ужаса, но выдержал, до боли сжав челюсти.
Экзекуция длилась недолго, хотя казалось, что целую вечность. Должно быть тварь сразу могла почуять спрятавшуюся в человеке заразу, и не было нужды обнюхивать с ног до головы.
– Сюда, холера, – цепочка звякнула и тварь суетливо заковыляла прочь, удаляясь.
– Эй, парень, – донесся голос господина Рихтера. – А ну, лови!
Улисс успел раскрыть глаза и поймать что-то маленькое, теплое. Раскрыл ладонь – то оказался небольшой гладкий камушек с красивым извилистым рисунком.
– Не разорвало, – то ли с досадой, то ли задумчиво прокомментировал капрал. – А ну отдай, басота.
Он забрал камень, подал начальнику.
– Что хочешь за парня? – спросил господин Рихтер.
– Пройти туда, – тут же откликнулся отчим, указывая за шлагбаум. – И два золотых.
Капрал в голос захохотал, будто Густав сказал очень смешную шутку. Господин Рихтер покачал головой, ответил:
– Для беженцев проход закрыт, приказ барона. Что до золота…
Он наклонился к притороченной к седлу походной сумке, вытащил тугой бурдюк и несколько полосок вяленого мяса.
– Это вам сейчас нужнее любого золота.
Отдал хрюкающему от недавнего смеха капралу, тот бросил еду к ногам отчима.
– Сейчас еще принесут сухарей и изюм, – сказал Рихтер. – На том, думаю, сделку закроем.
– Но господин! – возмущенно воскликнул Густав, на