всю, – сказала я. – Он начинается здесь и ведет вокруг большого шатра, а потом сворачивает к малому и заканчивается между лотками с закусками и трейлерами труппы. Скажем, у Мануэля сольный номер в малом шатре или он собирается перекусить, но не хочет, чтобы по пути его двадцать раз остановили люди, желающие поглазеть на Мальчика-аллигатора. Тогда он может пройти «Петлей».
– Насколько вероятно, что кто-нибудь посторонний узнает про этот путь? – спросила она.
– В идеальном мире – маловероятно. Но в реальном мире артисты входят и выходят здесь постоянно. Не так уж и сложно заметить это. И почти все входы в «Петлю» похожи на этот. Войти может любой. Если кто-нибудь следил за Руби, он мог пойти за ней по «Петле».
Договаривать я не стала.
Мы прошли «Аллею диковин» до конца и снова оказались на общей территории цирка. Людей стало больше, поэтому я потащила мисс Пентикост к укромному уголку у тележки с попкорном.
– Я могу сбегать к грузовику и прогреть мотор. Чтобы он не заглох, – предложила я. – Если нигде не встрянем, у нас будет полчаса на разговор с Вэлом.
Мисс П. раздражающе долго изучала этот уголок цирка.
– Где находится трейлер мисс Доннер? – спросила она.
– Босс, у нас нет времени, чтобы как следует его осмотреть и успеть в тюрьму в часы приема посетителей.
Она взглянула на меня, и я наконец поняла.
– Вы не собираетесь разговаривать с Калищенко сегодня, – сказала я, и это прозвучало скорее как обвинение, чем как вопрос.
– Мы увидимся с мистером Калищенко завтра, как только начнутся приемные часы.
– Если вы хотите разобраться, что случилось в ночь убийства, разговор с Вэлом должен быть первым в списке приоритетов.
Я пыталась говорить спокойно, но безуспешно.
– Он определенно не в самом низу списка, – парировала мисс Пентикост. – Но, как нам сказали, мистер Калищенко ничего не помнит о событиях, приведших к смерти мисс Доннер. Значит, в качестве свидетеля он не очень полезен. А я пока хотела бы увидеть, где жила жертва.
– После убийства прошло три дня. Если в ее трейлере есть что-то интересное, оно никуда не денется ни завтра, ни послезавтра.
Она посмотрела на меня сверху вниз, ее родной глаз был таким же холодным, как стеклянный. Я пыталась выдержать ее взгляд, но сдалась. Только выругалась. Проходившая мимо женщина с двумя маленькими детьми покосилась на меня и поспешила прочь.
Мисс Пентикост глубоко вздохнула, и ее лицо приняло выражение, которое она обычно приберегала для нашего общего друга лейтенанта Лейзенби, когда он проявлял чудеса бестолковости.
– Чем больше я узна́ю о жертве, тем более полезным будет разговор с мистером Калищенко, – объяснила она. – Пока что я недостаточно хорошо знаю мисс Доннер, чтобы задать ему правильные вопросы.
– Но я ее знаю, – возразила я, и в мой тон закрались ненавистные мне умоляющие нотки. – То есть знала. И я знаю его, и…
Я осеклась, пока не зашла слишком далеко.
Конечно, нам нужно больше узнать о Руби. Черт, да нам нужно больше