это она мне банщика заслала? – спросил Влаксан, помогая старухе надеть на него штаны.
– Откуда же мне знать. Брониимира всегда добра, хорошо воспитана и благодарна. Я её с рождения знаю. Ты ей жизнь спас, она того не забудет, – отвечала Живьяра, тряпкой собирая с пола стриженные волосы и воду, – Коли голова не кружится, то посиди чуток. Сейчас Дарёнку кликну.
Наспех прибрав комнату, старуха вышла за дверь. Влаксан огляделся: комната небольшая, с просторной лавкой, выставленной на середину, и парой скамеек вдоль стен. Жухлые пуки трав висели вдоль стен. Единственное окно плотно крыто ставнями, под ним большой сундук, по углам расставлены высокие напольные светцы с лучинами. Так сразу и не разберёшь, в какой именно избе эта клетушка.
Дверь тихо отворилась, и в комнату вошла вовсе не Дарёнка, а княгиня. Хоть половина лица ещё была зеленоватой от старого синяка, и через нос пролегла чёрно-синяя полоса, щёки её розовели румянцем, а взгляд не таил затравленного страха.
– Тебе уже лучше, Волчий сын?
– Как видишь, государыня, – кивнул Влаксан.
Брониимира улыбнулась.
– Надеюсь, скоро ты совсем выздоровеешь и сможешь вернуться к работе, – едва улыбнулась она.
– А что псарни…
– Псарни больше не твоя забота. Для тебя найдётся более достойное место при дворе.
– Более достойное? Прошу простить, государыня, но никак в толк не возьму: на кой тебе сдался простой псарь? Откуда столько внимания ко мне? – волк смотрел ей прямо в глаза.
Она словно оживала, с лица ушёл застывший страх. Прозрачно-серые, как чистая каменистая река, глаза излучали девичью весёлость и интерес:
– Мой отец был достойным человеком, – произнесла Брониимира, – он учил меня, что каждый достоин своего правителя. Правитель же должен оправдать доверие людей. Уважать каждого подданного, заботиться о нём, только тогда княжество будет процветать.
Всё-таки прав был Птах, княгиня хороша: нежный голос, мягкая улыбка, длинные ресницы… было в ней и что-то ещё, что отличало от других девок: прямая спина, нежные руки, умение держать себя так, что сразу видно – не простая баба.
– Почему ты так смотришь? – спросила она, – Я говорю странные вещи?
Волк коснулся её руки, нежной и мягкой, словно нежный лепесток.
– Я всё же удивляюсь, как княгиня может переживать за простого мужика с псарни.
Брониимира напряглась, точно остолбенела и густо покраснела, однако руку не одёрнула:
– Не каждый простой мужик отважится на такой поступок. Я уважаю в тебе силу, храбрость и решительность. Качества, которые должны быть присущи каждому достойному человеку, но не каждый ими обладает.
Княгиня сидела так близко, и искренне отвечала на его вопросы, не понимая, что он пытается угадать между слов.
– А что на счёт дерзости? – спросил Волк.
Не дожидаясь ответа, он крепче сжал её ладонь, другой рукой обнял, и, прикрыв глаза, осторожно поцеловал.
Ни одно вино не пьянило так, как её горячие нежные губы. Всего мгновение торжества и радости, и это мгновение стоило