прохрипел Волк. – Вправь кости, да кровь останови, и пойду.
– Куда же ты собрался?
– Надобно. Я заплачу, только подлатай.
Старик покачал головой и повернулся к Трифону:
– Ступай.
– Я подожду, – выпалил Трифон.
– Иди, я сказал, – строго велел старик и повернулся к Волку, – Выпей-ка дурмана.
Он протянул чарку. Волк приник к тягучему сладкому отвару, чувствуя, как с каждым глотком боль отступает.
Знахарь наложил на лицо примочку так, чтоб она закрывала нос и рот:
– Это остановит кровь и снимет боль, – пояснил он, – сейчас грудь поглядим, потом нос вправим.
Два молодца быстро стянули с Волка безрукавку и рубаху и осторожно уложили его на скамью. Последнее, что запомнил, проваливаясь в сон, как старик удивлённо цокнул языком, увидев шрамы на его спине.
Проснулся Волк к ночи. Нос не дышал вообще, грудь стягивали тугие повязки, не давая нормально шевелиться. Две свечи стояли в изголовье скамьи, освещая комнату. Старик дремал в углу.
– Эй! Отец, – позвал Волк, – проснись.
Старик подскочил на месте:
– Очнулся? Ну, и молодец. Как дышится?
– Пойдёт, – Волк медленно сел, чувствуя, как изнутри давит грудь.
– Болит? Это будет пока. Может, останешься? Подлечишься?
– Некогда мне.
– Дело хозяйское, – похлопал себя по бокам знахарь. – Я тебе примочку сделал, чтоб лицо не опухло. Дам с собой, станешь на ночь прикладывать, то и синяков не будет. И вот, – он протянул небольшой мех, – этого отвара по глотку пей, как дышать больно станет. Только не усердствуй.
Влаксан опустил глаза – всё тело, от груди до поясницы было замотано белой тряпицей.
– А это? – спросил он.
– Не снимай. И с носа тоже. Завтра приходи ко мне, или к своему знахарю, сменю примочки.
Влаксан потрогал лицо – переносица заклеена небольшой примочкой.
– А то болеть будет, заживать долго. И не дерись ни с кем. Хотя бы до весны.
Волк развязал кошелёк, достал золотой и протянул знахарю.
– Моя работа стоит меньше, – покачал головой старик. – Не найдётся ли у тебя серебра?
– Я хочу расплатиться золотом, – произнёс Волк.
– Как знаешь. Тогда положи его в воду, – старик указал на чашу с водой, у входа. – Это дурное золото, его нужно отмыть, прежде чем честным людям в руки брать.
36
Отвар, что дал старый знахарь, хорошо снимал боль. Волк вышел на улицу, поправил ворот безрукавки и пошёл на главную улицу. Косой уже тоже, наверное, знает, что стало с Птахом, так что лучше не шататься по улицам. Нужно придумать, где укрыться от приятелей.
Волк брёл по главной улице, стараясь держаться подальше от края дороги, чтоб не так просто было напасть из кустов. Мысли путались дурманом. Ноги сами вели его к княжескому двору. Ввалившись в Чёрные ворота, он, не скрываясь, пошёл к терему.
– Куда собрался? – сурово преградил путь дружинник на входе.
Волк зло глянул на сторожа и, не задумываясь, солгал:
– Княгиня велела.