я пустое место тут? Духи проклянут вас за такое!
– Изыди! – отмахнулся Влаксан.
– И то верно, – поддержал Косой, – мешаешь только.
Инг плюнул и, грязно выругавшись, вышел на улицу.
– Эй, – заговорщицки позвал Косой, подвигаясь ближе, – Щенок, а тебе не страшно?
– Отвали.
Бык велел всем нарядиться шутами да скоморохами. Косой ловко справлялся с гуслями, только вот петь лучше бы не начинал, но и скоморохи не редко юродивые. А вот Волк полагался на свою ловкость и наряд.
Приятель был прав: чем ближе был день праздника, тем тяжелее мысли в голове. Тут либо сразу озолотишься, либо смерть. Да, зная Брониимира, не даст он умереть спокойно, будет долго заживо шкуру снимать.
– Щенок, а ты смелый, – опять завёл Косой, наигрывая «Лихую». – Гляди, на празднике-то в штаны не навали.
– Ты за мои штаны не беспокойся, да по себе не суди, – процедил сквозь зубы Волк, откусывая нить.
– Плевать мне на твои штаны, я думаю, как бы ты не драпанул, когда жара начнётся.
Влаксан внимательно посмотрел на Косого. В одном тому повезло: чтоб выглядеть скоморохом, ему не нужно даже наряжаться, шутовской вид ему маманя подарила.
– Знаешь, что я думаю, Косой?
– Ну? – довольно улыбаясь, спросил тот.
– Ты сам готов штаны намочить от страха, и пытаешься обвинить меня в трусости, чтоб смельчаком казаться.
– Тю! Удиви-ыл, – протянул Косой. – А то я без тебя не знаю, что мне боязно. Уж мне-то шкура дорога, она у меня одна. А знаешь, что, Щенок? Пожалуй, подговорю я Птаха, чтоб взял и для тебя пару ножей. Ежели тебя кто схватит, аль дурить удумаешь, чтоб он сразу и разобрался с тобой.
Влаксан снова поднял взгляд на приятеля: Косой продолжал глупо лыбиться, во весь щербатый рот, но взгляд был холоден и серьёзен. Птах, хоть и был тщедушен и жалок с виду, но ножи мечет отменно, он вытачивает их из чего угодно, хоть из камня, хоть из дерева. Незаметно пробираясь по верху, он бесшумной смертью прикрывает банду.
На душе стало совсем гадко и тревожно:
– Главное – не торопись, а то за зря без денег останешься, – прошипел Волк.
– Не боись! Коль молодцом всё сделаешь, я за тебя горой, – похлопал его по плечу Косой.
10
К вечеру с берега Гратки лилась громкая музыка. Сизый дым окутал всё на версту вокруг, и тяжёлый запах распаляемых костров накрыл слободы, деревни и улочки города. Посередь поляны, на берегу реки, занимался огромный главный костёр. Мелкие сватовские кострища заложили у самой воды. Кудиир и два боярина помоложе приглашали на мостки знатных гостей. Столы для простого люда выставили вокруг поляны и горами сложили на них угощения.
Собралось уже немало гуляк. Под зазывные песни скатывали в воду насмолённые колёса. Ловкачи да скоморохи скакали через них, отплясывая и напевая «Лихую». Огненные артисты подбрасывали головешки, выкрутасничали с зажжёнными булавами. Вокруг бочек с брагой шумели мужики. Дети радостно визжали, обливаясь водой. А нарядные девки, в расшитых кокошниках да венках,