констебль должен ждать меня в квартале от Терпоу стрит и быть готовым к погоне. Условным сигналом ему будет служить свисток. Кстати, дайте мне его, а то я не умею свистеть. Спасибо, я верну. Так вот после сигнала Уорон должен немедленно ехать ко мне, ясно?
– Почему Уорон?
– Он один из лучших полицейских, насколько я помню – Прист вспомнил, как они с констеблем Уороном поймали Чёрную вдову. Полисмен в этом расследовании проявил способности настоящего детектива, что обычно не свойственно работникам Скотланд-ярда.
– Да, и ещё – Прист остановился в дверях – Вы, наверняка, помните строки из этого письма о том, что меня и мисс Кастл ждёт праздничный приём.
– Конечно, помню! Я стар, но не до такой степени, чтобы забывать о подобных вещах – инспектор был готов доказать молодому детективу, что он ещё может сидеть в седле, но Присту пора было уходить.
– Вы также помните, чем занимается Рене Кастл?
– Она в борделе Вирджинии зарабатывает на жизнь проституцией, – не задумываясь, ответил Стивенс.
– Именно! – сыщик похлопал по своим карманам с мелочью, намекая инспектору на своё скорейшее банкротство, – За порог публичного дома меня без денег не пустят.
***
Погода портилась. Серые грузные тучи заполонили добрую часть небосвода и обрушили на город дождь. Прист вовремя успел поймать свободный экипаж, правда, немного промокла его шляпа, но это пустяк, по сравнению с вымокшими до нитки людьми, которые не нашли укрытия от ливня и промозглого ветра.
Из окна Кристофер наблюдал за тем, как молнии царапали осеннее небо, освещая возникшую темень светло-голубыми вспышками. Раскаты грома не заставляли себя ждать, оглушительно распространяясь над крышами промокшего города.
И без того мрачное, наводящее ужас и дикий страх, построенное в готическом стиле, здание психиатрической лечебницы «Блек ривер», к которой подъехал кэб молодого сыщика, в такую погоду выглядело ещё более мерзко и отталкивающе. Остроконечные башни, возвышавшиеся над четырьмя корпусами, с пиками громоотводов, с решётками на узких окнах, напоминали средневековую крепость. Такое чувство внушала и величественная стена, окружавшая больничные сектора, скрывавшая за собой опаснейших пациентов, жаждущих покинуть это проклятое место.
Присту всё же пришлось намочить ноги. Он вылез из тележки и, переступая лужи, направился к высоким воротам, ведущим на территорию больницы для умалишённых преступников. Через проходную его пустил сторож, открывший скрипучие двери, украшенные декоративными металлическими вьюнками, с которых ручьями стекала вода.
– Я провожу вас, мистер Прист, – вызвался помочь сторож, раскрывая зонт. На посту остался его напарник и сторожевой пёс, который, несмотря на сильный дождь, опустив морду в глубокую миску, с удовольствием грыз куриные кости.
– Благодарю вас! – Прист без промедления встал под защиту зонта.
Двор лечебницы находился в заброшенном, плачевном состоянии. По дорожке, тянувшейся к главному корпусу, разлеталась опавшая