В них участвовали все, кто располагал воинской силой. Под предлогом «усмирения» горцев или же для «приведения к присяге» к вооруженным нападениям на мирных жителей подключалось главным образом среднее звено российского офицерства. Естественно, на подобный поход, называвшийся карательной экспедицией, разрешение необходимо было получить от командования в Тифлисе.
Горийский окружной начальник Титов просил на начало ноября 1820 года воинские силы для вооруженной экспедиции в Южную Осетию. Но грузинский губернатор генерал Ховен, не сомневавшийся в истинных целях Титова, со ссылкой на Ермолова не дал своего согласия, чтобы «отправиться в Осетию для наказания осетин». Тогда к главнокомандующему стали обращаться грузинские князья. Жалуясь на то, что осетинские села не платят им повинности и у крестьян образовались большие долги, они требовали карательных мер и просили разрешения на экспедицию в Южную Осетию.
Настойчивость князей и помещиков, на самом же деле титулованных насильников, возымела действие. Главнокомандующий мог отказать окружному начальнику, но не князьям, которым в российской политике отводилось слишком важное место. В официальных донесениях, исходивших от самого Титова, в феврале 1821 года во главе роты Херсонского гренадерского полка, в которую входило 200 военных, окружной начальник «прошел» по ущельям Меджудскому, Патрийскму и Мало-Лиахвскому: отобрал у жителей Южной Осетии имущество и скота ценой в 4000 рублей серебром, ячменя 1600 пудов; «арестовал много крестьян», «чтобы поселить в народах осетинских на будущее время более страха». Отчет Титова о его вооруженном марше по Южной Осетии был вполне «выдержан» в формате, в котором разрешались обычные, так называемые средние карательные экспедиции. В отчете он подчеркивал, что все, что изъял у крестьян, предназначает для «удовлетворения» жителей Горийского округа. Среди «трофеев», которыми хвалился Титов, было «много крестьян», их он предлагал распределить по российским полкам. Титов не указывал количество арестованных, очевидно, столь внушительное, что генерал Вельяминов считал невозможным их размещение в частях командования. Подобный тон отчета у окружного начальника имел особый смысл – им он прикрывал главные сведения об экспедиции и пытался обосновать продолжение карательных мер в Южной Осетии. Титов просил генерала Вельяминова дать ему разрешение направить вооруженный отряд также в другие ущелья Южной Осетии – Чривское, Чесельтское и по Большой Лиахве. Получив одобрение, он поспешил к Большой Лиахве, однако на этот раз его отряды встретили упорное сопротивление со стороны местного населения, выставившего войско численностью 1500 человек. Судя по упорным боям, происходившим за села на Большой Лиахве, отряд Титова состоял не из 200 солдат, как писал он в отчете, а более чем из тысячи человек. Позже стало ясно, что наряду с небольшим русским отрядом в Южной Осетии действовали грузинские войска, участие которых тщательно скрывалось. Духовные лица