отпрянул и закашлялся, выронив окурок на пол.
– Ты дура, что ли? Надя? Че делаешь?
– Выдыхаю. В сердце! Не нравится? – Я, улыбаясь, смотрела в окно.
– Ты – ненормальная.
– А ты? Нормальный? Мой выдох – твой вдох. В сердце не выдыхать нужно, а вдыхать! Выдохнется оно само собой, от времени, понимаешь? – я подняла его окурок и медленно раскрошила остатки табака в пепельницу.
Андрей развернул меня от окна и закутал в своих руках – крепко и тепло. Шевелиться не хотелось – хотелось только вдыхать: вечер, время и тишину. Хотелось слушать, как стучит его сердце и никогда не вспоминать о колючей проволоке, о тусклом фонаре, о своем бестолковом вопросе. Я ведь прекрасно знала ответ: у колючей проволоки может быть одно назначение – предостеречь от неминуемого соблазна, но мне обязательно нужно было словесное подтверждение Андрея. Или его опровержение.
– Воруют на заводе, Надя, тащат все, что плохо лежит. Для этого и проволока, и охрана. Чтоб не воровали и все! – Андрей разжал кольцо своих рук и включил свет.
– Зачем воруют? Воровать – это уголовное преступление с последующим наказанием. Зачем воровать там, где платят стабильную зарплату и где есть социальные гарантии, как ты говоришь? – Я возмущенно наблюдала, как Андрей наливает воду в чайник. – Зачем?
– Стабильная зарплата, заработанная вот этими руками, – Андрей тряхнул своими руками. – Самая тощая вещь на свете. Она маленькая и всегда быстро заканчивается. А если еще и за ипотеку платишь, кредиты, бензин, налоги, то как будто и не получаешь зарплату – работаешь на долги и все. А жить-то охота: выпить, закусить, шмотку новую какую-нить. А если дети есть? Их кормить-одевать, учить надо! На зарплату скучно жить, Надя. Скучно!
– И поэтому нужно приворовывать потихоньку на рабочем месте? Других вариантов нет?
– Есть! Но как мимо халтуры пройти? Никак! На заводе меди много, железа, проволоки алюминиевой. Да и вообще куча всего, чего на металлопрокате принимают!
Чайник бурно отключился.
– Будешь? – Андрей налил кипяток в кружку.
– Да, буду. Свой пакетик запарь мне, пожалуйста. Не хочу крепкий, – Я наблюдала за Андреем, который всегда двигался экономно и бережно.
– Все это добро ведь по углам валяется. Просто валяется! Пылится. Ржавеет. А если валяется – значит нет в нем необходимости для начальников. Значит, почему бы и не взять? А? – Андрей достал из холодильника начатый вафельный торт и сел за стол. – Да перестань ты, Надь, драматизировать! Че страшного-то? Садись – чай попьем хоть.
– Ты бы стал воровать при возможности? – Вафельный торт с клубничной начинкой смачно хрустел на зубах Андрея. – Смог бы?
– Ааа ыы?
– Что? – Я села напротив Андрея.
– Ты бы смогла?
– Что смогла?
– Воровать на рабочем месте.
– Нннне зна, – я запнулась. – Нет! Нет! Зачем? Ни за что! Зачем мне это?
– Это ты сейчас так говоришь! – Андрей складывал остатки торта в мешочек и недоверчиво