на вошедшего лейтенанта, подошел к нему, и заорал:
– Что, я должен тебе докладывать, что рад встрече? Как зовут, откуда? Почему без доклада и не на своем посту?
– Это не я виноват! ― едва шевеля посиневшими губами, забормотал Вейтель! ― Это она, дьяволица!
– Ты хочешь, чтобы я тебя сразу расстрелял, как паникера? Какая еще дьяволица тебе мерещится? Ну-ка, стань смирно, и докладывай, как положено, какие черти тебе покою не дают!
– Она не мерещится! ― зашатался Вейтель. ― Она над нами летает и в трупы превращает!
– И ты туда же! ― рявкнул полковник. ― Тут уже пять трусов, сбежавших со своего участка, допрашивают. И они про ведьм лопочут. Ты же офицер! Можешь что-нибудь толком объяснить?
Вейтель попробовал удержаться, после того, как его отпустили двое, поддерживающих за руки солдат, но рухнул на пол!
– Проверьте, не ранен ли он! ― брезгливо поморщился Фон Урлиц. ― И унесите подальше от меня! Если у него всё в порядке, разотрите шнапсом, и через полчаса ― опять ко мне! Язык тоже чуть разотрите, чтобы говорил! Голову растирать не надо, а то опять чушь нести станет!
– Яволь, герр оберст! ― кинулись поднимать Вейтеля солдаты…
***
А Иван с Алексеем, уже приближались к тому самому посту. За ними, на некотором удалении, следовали снайперы, получившие инструктаж на многие непредвиденные случаи. Пост, к которому они приближались, был тот самый, что утром покинул лейтенант Вейтель. Видимость была неплохой, хотя легкий туман опять наведался к этому кусочку фронтовой полосы. Ветерок то сдувал этот сонный туман в сторону, то снова подтягивал его обратно. И это способствовало постепенному рассеиванию шального сгустка тумана.
Ползти пришлось, маневрируя, чтобы выйти на постовых сбоку, или сзади. Снайперы, по команде Ивана прильнувшие к земле, себя обнаружить не давали, поэтому задача упрощалась. Еще больше упростил ее этот всепроникающий туман, заставивший голодных немцев приплясывать лежа. Потом они стали втягивать головы в шеи, но всё равно ― умеренно коченеть. Когда Иван воткнул нож в затылок первого попавшегося на пути дозорного, тот, крякнув, покорно лег с удивленно открытыми глазами. А затем закрыл их, словно опасаясь, что Иван рассердится.
Еще один дозорный, при виде Ивана, робко поднял руки, но рассмотрев, что русских всего двое, схватился за автомат, и попытался пострелять в незваных гостей. Однако ладони его были в перчатке, и автомат не понимал, чего от него требуется. Тогда этот теплолюбивый дозорный отбросил в сторону автомат, снова поднял руки, и стал одной рукой растирать другую.
Иван отвернулся и стал подзывать Алексея поближе, но вдруг спиной почувствовал опасность. Он успел обернуться, и перехватить немецкую руку с ножом. Всё обошлось. Подоспевший вовремя Алексей, стукнул строптивого немца прикладом своей винтовки по голове. А Иван предусмотрительно огрел кулаком в висок любителя погреть руки. Похоже, что перестарался, потому что немец не подавал признаков жизни. Больше