ли не африканская жара. От яркости солнца ослепительно светились белопёрые самолёты.
Женщина из компании старика и «итальянца» заняла своё место. Было видно, как она пытается скрыть наслаждение от его ошалелого взгляда. Не то чтобы взгляд его был именно таким, но она так вообразила. Вероятно, она и мужчина, похожий на итальянца – пара. Пусть даже всё в их внешности отличается. Лишь глаза этого мужчины, цвета сигары, сочетались с осенней желтизной её радужек.
Старик ещё раз, контрольно, сверкнул чёрным взором на Джека. Потом разгрыз остаток леденца и, о чудо, заговорил:
– Молодой человек.
Джек сухо сглотнул и ничего не сказал. Что тут скажешь? Ни возразить, ни согласиться. Кислорода в изобилии, но от волнения дышалось с трудом. Старик медленно, властно и давяще сказал Джеку:
– Вы не ошиблись?
Джек растерялся. Напор холодный и неуклонный. Будто этот старик – следователь и сейчас примется убеждать его в совершении преступления века, в которое парень сам поверит. Что я такого натворил? Джек готов был признаться в самых тяжких грехах – настолько этот старик был убедителен и проницателен.
Тот терпеливо повторил:
– Вы ошиблись?
– Самое время ошибаться, – Джек сам не понял, что сказал.
Старик неискренно и недобро улыбнулся. Его серебряный зуб сверкнул в стиле поэзии двадцатого века. Затем он сказал с фальшивой вежливостью:
– Вы заняли чужое место.
Джек заёрзал. Он вынул из кармана джинсов помятый билет. Стюардесса ещё при входе, мило улыбаясь, указала ему именно сюда. И на билете обозначено это же место. Старик не сомневался в своей правоте. Он состроил такую мину, будто проглотил горькую пилюлю. Джек ещё раз проверил место на билете и, скрывая беспокойство, сказал:
– Вот, посмотрите, – Джек протянул руку с посадочным талоном. – Мой билет не врёт.
– Не врёт, – повторил за Джеком старик. – Разве он лотерейный, чтобы врать?
Пожилой мужчина сжато улыбнулся лучиками из морщинок в уголках глаз и вежливо вырвал билет из руки Джека. Пробежался по нему глазами.
– И правда. Билеты одинаковые. Что за ерунда?
Старик положил оба талона на стол и как-то нехотя придвинул их к Джеку по столу в манере крупье. Джек тоже сравнил их. В билете старика было его имя: Иосиф.
За его спиной в направлении хвоста мелькали пассажиры. Иосиф сел с краю, рядом с Джеком, и наблюдал, что чувствует парень в связи с таким впечатляющим совпадением. На глянцевом покрытии столешницы цвета тростникового сахара отражались перевёрнутые лица мужчины и женщины – тех, что напротив, – как зеркальные портреты валета и дамы. Для них старик со своим отражением – король, а Джек… скорее, Джокер. Так в бизнес-классе создалась отдельная компания из четырёх козырей.
Вошли чёрные и красный. Вошли синие, жёлтые. Пассажиры эконом-класса почти все уже собрались. Поток людей в сонной артерии самолёта становился более вялотекущим.