киносборнике убрали всё нелепое и смешное, оставив лишь черты, вызывающие лютую, обжигающую нутро, ненависть. Худое, вытянутое лицо с бесцветными губами, крючковатый нос, впалые щёки, ввалившиеся глаза, синюшные виски; и лет сколько – не поймёшь, не то тридцать, не то пятьдесят.
Ещё в Рыбачьем, на базе разведотряда, когда матёрые бойцы по очереди заходили в крохотный кабинет командира с дощатыми стенками для короткого разговора со «специалистом», а потом некоторые выходили, деревянно и осторожно ступая непослушными ногами, не раз и не два Горстин подмечал на их бледных лицах выражение смятения, переходящего в гадливый ужас, который они безуспешно пытались стереть с онемевших лиц грубыми ладонями; выдохнуть со дна лёгких вместе с махорочным дымом; вытолкнуть разорванным на слоги, похабным матюгом. Впечатлительных Горстин потом больше не видел. Впрочем, перед самым выходом из Полярного, когда Шаман вышел к нему из барака в полном маскараде гауптмана «СД», у него самого возникло почти непреодолимое желание разрядить в тощую фигуру весь магазин.
«Специалист» это заметил и вдруг коротко улыбнулся – мягко, тепло, по-домашнему, той же самой улыбкой, которой с довоенной фотографии улыбалась Архипу жена, отчего сразу же перестал походить на маленького человечка с такими же впалыми висками, выпуклым шишковатым лбом, вислым носом и невыразительным – когда ему этого хотелось, – взглядом.
Отто Ранке.
Зверя, опасней которого Горстин не встречал. Летом сорок третьего оперативная группа третьего управления контрразведки, которой командовал Архип, вышла на Ранке ценой жизни нескольких человек, во многом только потому, что кто-то из руководства – Абвера или СД, – фактически засветил своего глубоко законспирированного агента. Там погиб Костя Трунов – оперативник от Бога и лучший парень на земле. Ранке взяли контуженного, оглушённого и сразу же передали из СМЕРШ в НКВД. Горстин не спрашивал – почему? И сейчас не задавался вопросом, как Отто Ранке мог оказаться сначала в «Малевицхаузене» год спустя, а ещё через год – в тайной лаборатории СС где-то в норвежском фьорде.
Отто Ранке мог.
Его следовало уничтожить на месте.
…Под днищем лодки скрипнула галька, пена шипела в камнях, не успевая за отступающей волной. Разведчики выскочили на берег.
– Ян, – скомандовал Горстин, махнул рукой, – пятьдесят метров, в охранение.
Вчетвером поволокли лодку от кромки воды. Над зубчатым краем гребня небо набухало розовым. У каменистого склона лодку опустили на камни.
Разгрузили, разделили взрывчатку и взрыватели на троих – большая часть досталась Гиревому, – разобрали по несколько боекомплектов к ППС, гранаты.
– Попрыгали… Пыхалов, посмотри рацию – стучит что-то…
Тихий свист отразился от скал, утонул в расщелинах, сигналил Лиепиньш. Архип уже заметил вторую