партии России» и «Всероссийской славянской партии» в один блок. Затем нарисовал ему психологический портрет Дубинина – таким, естественно, каким он ему виделся. («Карьерист, однако моральные принципы имеются. Но не из-за внутренней душевной потребности, а, скорей всего, из-за трусости, из-за нежелания прослыть среди людей полной сволочью. Вряд ли он замешан в этом деле. Не тот тип».) Затем рассказал о своей встрече с Юдиным и с еще несколькими членами партии.
– Неужели ни у кого из них не было сомнений по поводу самоубийства Канунниковой? – спросил Турецкий.
Горшков стушевался.
– Вообще-то были… – промямлил он. – У ее бывшего помощника, Глеба Гаврилова. Несколько месяцев назад Елена Сергеевна прогнала Гаврилова за пьянство, а вместо него взяла Юдина. Честно говоря, я не стал обращать особого внимания на его слова.
– А где он теперь, этот Гаврилов?
– Подвязался работать райтером в одном консалтинговом агентстве. Участвует в избирательных кампаниях. Так, ничего особенного, мелкая сошка.
– Эк вы его припечатали! – усмехнулся Александр Борисович. – «Сошка», да еще и «мелкая». И что же он вам рассказал?
Горшков стушевался.
– Да я уже толком и не помню. Что-то насчет того, что Канунникова никогда бы не сдалась. Что ее за это и убили. И еще – что она была слишком принципиальной и могла вывести кое-кого на чистую воду. В общем, стандартный набор возражений, знакомый любому газетчику.
– Думаете, парень врал?
– Ну не наврал, так наплел невесть что. Я забыл вам сказать, этот парень при встрече был под мухой. – Горшков усмехнулся. – Похоже, это у них профессиональное. Когда я встречался с Юдиным, тот тоже топил свое горе в водке.
– Так-так, – сказал Турецкий. – Знаете что, дайте-ка мне телефон и адрес этого Глеба Гаврилова. Возможно, мне удастся застать его в трезвом виде, и он расскажет мне то, что не смог рассказать вам.
Горшков обиженно поджал губы и дернул плечом:
– Пожалуйста. Надеюсь, вы что-нибудь раскопаете.
Через десять минут, узнав все, что хотел, Александр Борисович распрощался с Горшковым, посоветовав молодому следователю «в следующий раз быть внимательней», и покинул его кабинет.
Так получилось, что встреча Турецкого с «карьеристом» Дубининым произошла раньше, чем с «пьяницей в отставке» Глебом Гавриловым. Председатель правления «Экологической партии России» Эдуард Васильевич Дубинин принял Александра Борисовича у себя в кабинете. Он вел себя ровно и настороженно, лишнего старался не болтать, на поставленные вопросы отвечал скупо, стараясь отделываться общими фразами. Но когда Турецкий ненавязчиво подвел его к обсуждению характера покойной Канунниковой, в Дубинине вновь проснулась сентиментальность, а вместе с ней и болтливость.
– Видите ли, Александр Борисович, причин для самоубийства у пары идеалистов, не желающих принимать сегодняшний мир таким, каков он есть, было более чем достаточно.
– Вот как? – усомнился Турецкий. – А в деле фигурирует