на выборы самостоятельно, мы бы потерпели еще более сокрушительное фиаско. Объединенный блок набрал четыре процента, не хватило всего одного. А так мы едва набрали бы полтора. О нас бы вообще забыли как о серьезной политической силе. А так – мы проиграли с честью, президент обещал задействовать наши кадровые ресурсы. Мы остались серьезной силой, понимаете?
Но Турецкий, похоже, не понимал.
– Почему Канунникова не одобряла объединение со «славянской партией»? – спросил Турецкий все тем же жестким и холодноватым голосом.
– Как вам сказать… – Дубинин задумчиво провел ладонью по волосам. – Возможно, все дело было в ее амбициях. Как сказали бы коммунисты, она не хотела делиться властью. К тому же она считала, что из-за этого объединения наиболее принципиальные сторонники нашей партии отвернутся от нас.
– Что и произошло, – констатировал Турецкий.
Дубинин усмехнулся и покачал головой:
– Ошибаетесь. Как раз-таки наши принципиальные сторонники остались с нами. Это благодаря им мы набрали голоса и не проиграли с позором. Лена не хотела этого понять. И принять. – Дубинин вздохнул. – Вы знаете, Александр Борисович, несколько месяцев назад, как раз после объединения, Канунникова сказала мне следующее – это было в запальчивости, но однако ж… В общем, она сказала: «Эдик, если мы проиграем выборы, я этого не перенесу. Я покончу жизнь самоубийством». Это слышали многие, Александр Борисович. И, я думаю, они смогут это подтвердить. Видите ли, господин следователь, идеалистам трудно живется на этом свете. А порой и вовсе не живется.
– Тут мне нечем возразить, – отозвался Турецкий.
Дубинин неопределенно покивал головой и вдруг сказал:
– Не очень-то я вам нравлюсь, а, Александр Борисович?
Турецкий усмехнулся:
– Скажу даже больше: вы мне совсем не нравитесь.
– Отчего же так? – поднял черные брови Дубинин.
– У вас лицо человека, который себе на уме.
– Но ведь я политик, – напомнил Дубинин.
Александр Борисович стряхнул с сигареты пепел и сказал:
– Видимо, вы плохой политик. Ведь выборы вы проиграли.
– Спасибо за напоминание, – с горькой иронией поблагодарил Дубинин.
– Пожалуйста, – спокойно сказал Турецкий. – Где сейчас находится помощник Канунниковой – Юдин?
Дубинин пожал плечами:
– Понятия не имею. Он несколько дней выполнял обязанности моего личного секретаря. Но потом уволился. Сказал, что нашел другую работу.
– Что за работа? – спросил Турецкий.
– Я не спрашивал, а он не сказал.
– Надеюсь, у вас есть его телефон?
– Конечно… Записывайте.
Дубинин продиктовал телефоны Владимира Юдина, Турецкий записал их в блокнот.
– Только у меня к вам просьба, – мягко сказал Дубинин. – Володя Юдин очень чувствительный молодой человек. Он тяжело пережил смерть Елены Сергеевны. Так что вы уж будьте с ним чуточку помягче, хорошо?
– Постараюсь, – пообещал Турецкий. Затем он пристально