расстоянии. И вовсе не удивился, когда они направились в Раваль. В мальчике закипала ярость, стоило только вообразить, как они, тоже все вместе, шли в тот день – хохотали, орали, перебивая друг друга, насмехались над простачком, у которого стащили сандалии, а он даже не проснулся. «А луковица!..» – наверняка насмехался кто-то из них, возможно Лысый Пес. «Его провезли по всей Барселоне, всю спину исполосовали!» – добавлял кто-то другой, и смех того дня горьким эхом отозвался в мальчике рядом с воротами Бокерия, когда стервецы действительно расхохотались, похлопали друг друга по спине и разошлись в разные стороны. Лысый Пес поднимался по Рамбле в компании двух пареньков – один из них был тот самый побитый малыш. Все трое вошли в дом на улице Тальерс. В этом районе на окраине Барселоны, возле новой стены, было много мастерских по выделке кирпича, а еще здесь селились мясники.
На следующий день, в понедельник, Уго, выполняя поручение, данное ему на верфи Регомир, сделал крюк, чтобы найти своего обидчика. Лысый Пес работал вместе с огромным мужиком на бойне за воротами Бокерия; там же на грубо сколоченных прилавках продавалась козлятина, свинина и баранина – мясо, торговля которым в черте города была запрещена. Уго переживал, что кровь, стекающая с фартука злодея, может заляпать его сандалии… От злости мальчик даже рассмеялся: он не знал, что предпринять. Лысый был выше на голову, силен и напорист, а может быть, еще и опасен… Но абарки до сих пор на нем! Уго сжал зубы, кинул последний взгляд и побрел прочь, обманывая себя тем, что его ждут на верфи Регомир.
Несколько дней Уго приглядывался и выслеживал. Будние дни у ворот Бокерия ничем не отличались один от другого; рабочая рутина нарушалась лишь тогда, когда парень вместе с отцом ходил в церковь своего прихода, Святой Марии у Сосны. На открытом пространстве между кладбищем и церковью мясник вставал на ходули и весело вышагивал в компании мальчишек, покрикивая и гоняясь за друзьями сына. Толпа зевак, стеснившаяся полюбоваться великаном на ходулях, позволяла Уго подобраться ближе, не боясь, что его узнают. Тогда-то следопыт и выяснил, что отец Лысого Пса выступает в роли великана на празднике Тела Христова, а в свободное время упражняется. «Когда он идет в процессии, на нем одежды до самой земли», – поведала какая-то женщина. Когда гигант слезал с ходуль, сорванцы принимались за игру: хватали деревяшки и пытались повторить трюки мясника, а тот вместе с соседями хохотал над их прыжками и падениями. Церковь Святой Марии у Сосны, а особенно ее недостроенная башенка, в которой хранились ходули, видимо, служила любимым прибежищем для лысого и его дружков: в праздничные дни, вдоволь наслонявшись по Барселоне, они собирались в этой пустующей пристройке. Уго следил за ними, спрятавшись на близлежащем кладбище.
Лысого Пса звали Жоан Амат. Он был сыном мясника из Бокерии. И да, он был опасен. Все это Уго узнал от Андреса, когда, не придумав, как заполучить обратно свои абарки, отказался от бесполезного преследования и решил спросить