когда-то при случае,
одолевает ли грусть?
Ждёшь ли по-прежнему? Веришь ли в лучшее —
в то, что когда-то вернусь?
Я не вернусь, ничего тут нет странного,
я не вернусь вообще.
Это – не я. Видишь ты только странника,
странника в мокром плаще.
Тот, кем был я, стал лишь рожью озимою,
в эти подснежные дни…
Здравствуй, далёкая, здравствуй, любимая!
Коль что не так, извини.
* * *
Минут убегающих шорох —
так ветер листает тетрадь, —
и время сгорает, как порох,
и некогда это понять.
Ты слышишь, как в ветках синица
поёт нам, таким молодым?
Не надо ещё торопиться,
давай ещё здесь посидим.
Прикрой утомлённые веки,
давай никуда не уйдём,
чтоб это запомнить навеки,
как помнят о счастье своём.
…было это совсем не во сне…
* * *
Я не знал, что с собою не совладаю,
а ты не старалась помочь —
такая счастливая, молодая,
как новогодняя ночь.
Серпантинною лентой струилась гибко
звёздное пламя, падая в снег,
и какая же всё-таки вышла ошибка,
что было это совсем не во сне!
Вернуть бы время, да невозможно,
несусь куда-то – сплошной накат,
и только белая вьётся мошка,
и не растает она никак.
* * *
Закрыло облако полнеба,
дождь без разбора лужи метит…
Нет одиночества полнее
когда один ты в целом свете.
Рождаясь из дождя и дыма,
как туча, прячась в голубое,
оно, как рок, неотвратимо
нависло мраком над тобою.
Молчанье… Нет его заразней —
никто и слова не промолвит.
Но ты встречаешь без боязни
сверканье яростное молний.
И так порой грохочет с неба,
как бьют кувалдою с размаха,
и нету чувства, кроме гнева,
и только в сердце нету страха.
Но небо вовсе не яснее
и вновь тучнеют тучи градом,
и для тебя куда страшнее,
что нет меня, как прежде, рядом.
* * *
Жизнь время мотает на спицы,
впадает душа в летаргию.
Но снова, как раньше, не спится,
всё помнятся ночи другие.
Я слышу листвы шелестенье,
и ветка мелькает кривая.
Своею летящею тенью
она мою тень накрывает.
И гром в отдалении охнет,
и вечер томительно-розов…
А помнишь: стучала нам в окна
такая же ветка берёзы?
С судьбою тогда ещё в споре,
мы вздрагивали от стука,
не зная, что нам семафорит,
что нас настигает разлука.
* * *
Бурлит вокруг людской поток
и неба майского сатин.
Давай оставим на потом,
то,