читал по возможности быстро, как мог, то и дело поднимая глаза к больному, прислушиваясь к его тяжелому, прерывистому, свистящему дыханию.
Скулд читал… Он старался понимать.
В этом понимании он видел свой долг. Последний долг на этой земле (тринитарный императив ДОЛГА). Он жаждал исполнить свой долг с честью. Каким-то высшим чутьем, какое было даровано ему свыше, он ясно, интуитивно осознавал, что в понимании одного человека другим и заключается тот самый заболтанный и затасканный, пресловутый, так тщательно искомый всеми людьми, СМЫСЛ ЖИЗНИ!
Пребывая уже в старческом возрасте, прожив длинную и трудную жизнь, Скулд, кажется, только сейчас осознал, как важно понимать человека. А может, в этом понимании и заключен смысл человеческой жизни?
Поэтому так важно, до безумия важно и нужно понимать…
Из дневника Бродячего Поэта:
«Многие, с кем я встречался и встречаюсь, находят странным мое занятие: творчество – сочинительство Арник. До сих пор никто, да и я сам, не смог дать такого определения этому феномену, этому чуду, этой светящейся и парящей свободно мысли, схваченной в слове или музыке, застывшей в образе. Да, Арника – это музыка слова, исповедь боли! Арника – это исповедь сердца. Это застывшее дыхание Бытия! Одна из бесчисленного множества снежинок, пойманных на язык в далеком и неповторимом детстве. Это та вечно существующая, но неуловимая ГАРМОНИЯ ВСЕГО.
Многое нарисовано (да, не удивляйтесь!), именно нарисовано – девятьсот девяносто девять Арник. Последние одиннадцать лет я ищу гармонию Арники – тысячной по счету. Последней».
Скулд на некоторое время закрыл дневник. И открыл толстую тетрадь, состоящую из пяти или шести тонких, на плотной обложке было выведено белой эмалью: «Арники». На обратной стороне обложки было крупно написано: «1000 Арник – это великое предназначение того, кто встает на путь поиска ИДЕИ в вечном странствии на Земле».
«Ну, вот и до Арник добрался, – с гордостью и удовлетворением подумал Скулд. – Эх, сейчас бы излиться своему дневнику, да времени нет. Охо-хо, боюсь, не дотянет он до рассвета…»
Старик с грустью посмотрел на настенные часы – стрелки словно застыли на цифре 12. Сколько он ни смотрел на циферблат, – может, минуту, две, три, может, вечность, – а стрелки не двигались с места. Скулд попробовал прочесть Арнику под номером один:
Хрусталики льда на губах
Тают от поцелуя…
Истекает слезами душа…
Из дневника Бродячего Поэта:
«Иногда, встречая кого-то в дороге, я прочитываю ему Арнику, с которой потом расстаюсь (забываю бесследно). Арника ведь – это новая, вдохнутая в человека жизнь. Подаренная Арника становится его жизнью».
Теперь Скулд читал дневник, иногда переключаясь на Арники, чтобы понять, уяснить для себя: что же это все-таки такое – стихи, хокку, афоризмы, мысли, идеи, мыслеобразы… а может, бред?..
Под каждой начертанной на листе Арникой было нарисовано нечто похожее на иероглиф.