узнать количество погибших, но уже сейчас можно предположить, сколько денег потратит Ост-Индская торговая компания, чтобы заплатить посмертно за оказанную услугу.
Может, стоит попросить подать его записную книжку и, пока готовят мясо, набросать примерные цифры?
Будто ничего не произошло, лорд заходит под навес. Все же с этого места не видно обагренного кровью песка и искореженных тел. Он опускается на стул, подзывая двумя пальцами к себе мальчишку – какого-то юнца, еще не оправившегося окончательно от произошедшего. Его немного потряхивает, и дрожащее «с-сию минуту, с-сэр» на приказ подать чай выдает его ужас с головой.
Досадно, что Бентлей допустил наличие слишком молодых членов экипажа. Но лично отсмотреть каждого невозможно, хотя, признаться, обычно он старается. И тем удивительнее, что Кеннет допустил до службы под своим началом такого бесчестного человека, как Эттвуд.
Через полчаса под навес входит Спаркс, вытянувшись подобно струне:
– Милорд. Отчет.
Бентлей, не глядя, берет из рук агента бумагу. С нескрываемым недовольством он проходится взглядом по строчкам, каждый из погибших – рабочая сила. Он педантичен. Расчетлив. Потери в начале становления Ост-Индской торговой компании всегда были ударом, однако сейчас каждое имя в списке отдается лишь неким разочарованием. Не скорбью, та незнакома Кеннету. И все же это траты.
– Семнадцать солдат. Семь моряков. Три канонира и… врач, – на последнем слове он делает особый акцент.
И все это потери лишь от туземцев. Что будет, когда за оружие схватятся пираты, не знающие жалости, и под предводительством капитана, желающего кровавой расплаты? Возможно, это будет самая жестокая схватка с противником, неравным ему по силе и возможностям. Исход однозначно предрешен. Кеннет не побоится пристрелить любимую лошадь, когда того потребует случай.
Бентлей хмыкает и раскладывает бумагу на столе, несколько раз проводит по ней ладонью.
Ему спешат подать чернила, перо и воск со свечой.
– Отметьте, что эти люди проявили отвагу. Отчет по экипажу «Авантюры» передайте О’Райли, – Кеннет потирает переносицу двумя пальцами.
Он все же надеется, что на каждой остановке их не будет поджидать какая-нибудь неприятность. Хотя от О’Райли всегда нужно чего-то ожидать, какой-нибудь гадости. В лучшем случае – неприятной. В худшем – фатальной. Ни море, ни лорд не прощают ошибок.
Спаркс кивает и удаляется прочь, почти маршируя. Удивительно, как уместно такая походка смотрится в Лондоне, но как же нелепо – на песчаном берегу неизвестного острова. Лорд знает, что его агент раздосадован – ему лишний раз приходится контактировать с Морганой, не желающей проявить снисходительность и терпимость, но не то чтобы Бентлея волнуют чьи-либо чувства.
Поднос с письменными принадлежностями сменяется подносом с чайником и чашкой. Кеннет берет в руки хрупкий фарфор, наполняет его чаем и делает глоток. Он тянется поставить чашку обратно на поднос, но треск камзола выводит лорда из легкой туманной