с лёгким прищуром и непонятной мне осторожностью.
– Тот самый сон? – переспросила она, откладывая вилку и нож.
– Угу, – поддакнула я, ковыряя пережаренные края яичницы. Я-то знала о чём больше всего не любит говорить моя мама, вот только, кажется, аппетит пропал у меня. А всё дело в невысказанных словах.
В последние годы мы отдалились, но мой сон преследовал меня ещё с тех времён, когда я маленькой девочкой устраивалась у мамы под боком и болтала без умолку. На самом деле снов у меня было множество, они мелькали разноцветными пятнами, оставаясь на задворках сознания. О них я тогда почему-то не говорила, но этот сон был рассказан не раз.
Мама хмыкнула и вернулась к ужину. Нет-нет, она поглядывала на меня, ожидая какого-то продолжения. Я хорошо изучила арсенал её взглядов, полуулыбок, нахмурок. Было видно, что она с удовольствием свернёт разговор и охотнее заговорит на нейтральные темы.
– Я тут подумала, может это осознанные сны? – упорно напирала я, не желая сдаваться.
Складка на мамином лбу обозначилась чётче, ей не понравилось куда я клоню. Она твёрдо стояла на ногах и редко включала воображение. Иногда я удивлялась, как у такой рассудительной женщины родилась совершенно фантазийная я. Развлечений как таковых она вовсе не признавала. Насколько я знала, будучи молодой она охотно путешествовала и привозила занимательные безделицы, однако к тому моменту, как я подросла, она всецело посвятила себя работе.
Меня она пыталась воспитать по своему образу, но видимо что-то пошло не так. Зато теперь я понимала, как в жизни мамы появился мой отец грек. Она привезла его из очередного путешествия вместе со свекровью. Странно, что бабушка вообще согласилась поехать, её знание русского было так себе и я всегда чувствовала, что ей неуютно в России.
В собственной вселенной я родилась самой младшей. До меня у мамы было два выкидыша на поздних сроках. Иногда я думала о них, о нерождённых сестрах и испытывала меланхоличную тоску одиночества. Мне их так не хватало. Трудно представить, как бы мама справлялась с тремя такими как я, но расти в компании веселее. Именно так я оказалась желанным ребёнком, и временами это душило меня.
– Ты снова смотрела сериалы? – поднимая бровь спросила она, прерывая мои размышления.
Мама совсем не любила, когда я тратила время впустую. «У тебя есть талант, его надо развивать», – назидательно говорила она мне, подростку, пододвигая ко мне учебник по программированию. Нашим дискуссиям на эту тему в то время не было конца.
– Нет, – просто ответила я, и чтобы не продолжать разговор, набрала на вилку побольше салата. Он приятно хрустел на зубах. Я стала тщательно жевать, изображая энтузиазм. Разглядывая маму, я заметила, что жилка на её виске напрягается и от этого моё настроение улучшилось. Теперь вряд ли мама вспомнит, что собиралась намекнуть мне про смену работы.
Надо бы ей объяснить, что последние две недели я металась маятником между работой и домом. У меня не находилось сил смотреть, читать, воображать, так что тут само собой