всякий раз новый узор – чересчур нудно для юной особы, которая едва могла усидеть на месте, а ведь от неё в то время требовалось учиться как следует и покорять вершины олимпиад.
Так что стоит вам рассказать, как же так вышло, что теперь по вечерам после работы моим лучшим другом стал именно челнок.
В двадцать пять лет, почувствовав настоятельное желание отделиться от матери, я переехала в бабушкину квартиру. Места там было достаточно, целых две комнаты и возможность использовать своё время так, как заблагорассудится мне. Так я выражала протест, да и возраст был подходящий. Многие мои знакомые к тем годам уже начали жить независимо от родителей и мне тоже не терпелось попробовать. Мама не то, чтобы сопротивлялась моему переезду, но в открытую не поддержала. До последнего не верила – что я смогу самостоятельно всё организовать. А я взяла и смогла.
Так вот, когда я впервые зашла в квартиру спустя минувшие годы – первое что бросилось мне в глаза – ткацкий станок, занимавший большую часть одной из комнат. Деревянный, основательный. Таким я его помнила, но, если честно даже предположить не могла, что он до сих пор оставался у нас. Сама не знаю зачем я решила оставить его.
Во время ремонта он жутко мешался рабочим, мама подшучивала надо мной и предлагала продать. Она почему-то была уверена, что подобная деятельность меня не сможет заинтересовать, а хранить такую громадину как память о бабушке – не самое лучшее, что можно придумать. Я же никогда не брала в руки иголку, никакого рукодельного опыта. До того момента в свободное время я всегда витала в облаках, читала или смотрела что-нибудь попсовое.
Но как-то вечером после ремонта я присела к станку, взглянула на узкую полосу и испытала острое желание закончить бабушкино покрывало. Меня посетила мысль, что все эти годы оно продолжало существовать только потому, что ждало своего часа. Ждало меня. Я же в лучших традициях вечно опоздавшей – никуда не спешила. Зато теперь была там, где надо. Правда поначалу работа двигалась совсем медленно, я много путалась и быстро уставала. В дальнейшем вместе с умением подрастал темп.
За работой я часто задавалась вопросом, откуда вообще у нас взялся станок. Выглядел он так, словно ему было лет сто, не меньше. Отполированное дерево, бердо даже немного засалено в тех местах, где за него удобнее всего было браться. Резные элементы, украшающие стан сохранились очень хорошо. Стилизованный орнамент волной проходился по горизонтальным элементам. На него всегда можно отвлечься, давая отдых глазам.
Неужели бабушка привезла станок прямо из Греции, а до этого он принадлежал кому-то из моих предков? Или его купили здесь? Эти мысли не давали покоя. Не раз и не два за пятничным ужином я порывалась поговорить с мамой, но что-то мне подсказывало, что выйдет в точности как со снами. Вот я и молчала, мучаясь нерешённой загадкой.
– Пряжа закончилась, – сказала я миру, и сама удивилась своим словам.
Опустевший челнок сиротливо лежал в руке. Рядом в плетённой корзинке собрались его оголённые товарищи. Пошуршав