ладонью перед лицом и тихо попискивает от переполняющих его эмоций, глядя, как сквозь кожу проступают золотистые узоры его клана. Великий лес принял свое дитя.
Тоашш'норр'и тем временем отходит на десяток шагов и оборачивается. Акио тут же нагружает его сумками, не обращая внимания на ворчание в голове:
– Я слыхал, у людей есть ездовые собаки, ездовые лошади. Но еще ни разу не слышал о ездовых драконах.
Юлек уже даже не попискивает, только почти благоговейно оглаживает драконий бок, потом поднимает на Акио сияющие глаза и почему-то шепотом делится:
– Огромный…
Тоашш'норр'и в голове у Акио смеется. Акио аккуратно подсаживает Юлека на драконью спину, не удержавшись от шпильки:
– Держись, папаша. Небось еще ни разу не играл в лошадку?
Чешуя у дракона, несмотря на золотой блеск, шероховатая и теплая. Юлек, ерзает, устраиваясь поудобнее, почти ложится, прижимаясь к ней щекой. Тоашш'норр'и предусмотрительно накидывает на него воздушные путы и немного согревающих чар. Юлек не замечает. Он блаженно жмурится и разве что только не мурчит.
– Вы определенно поладите, – констатирует Акио. – Если почаще будешь оборачиваться драконом.
Тоашш'норр'и не отвечает ему, набирая высоту. Акио встряхивается, оборачиваясь пантерой и бесшумно скользит в стремительном беге за драконьей тенью. Густая трава мягко пружинит под лапами, в кронах деревьев мелькает солнце и запахи – такие знакомые, позабытые, родные – кружат голову и горячат кровь. Мир вокруг шумит, цветет, живет. Мир вечного лета.
Астэри уже не удивляется, встречая мужа перед домом и помогая слезть с его спины маленькому эльфенку. Тот слезать не хочет и отчаянно брыкается в процессе, так что Астэри его едва не роняет. Пакеты с одеждой и их содержимое разлетаются по траве. Но Юлек не замечает даже своих любимых кроссовок, крепко обнимая дракона. Неподалеку Акио, все еще в кошачьем облике, катается по траве от смеха.
Выглянувший на шум из дома Новэ, вздыбливает загривок, почуяв чужого кота и предупреждающе рычит. Тоашш'норр'и, освободившись от груза покупок, встряхивается, и эльфенок с визгом летит на траву. И открывает было рот, чтобы разреветься, но под руку ему вдруг тычется чей-то влажный нос.
Юлек дергается, хихикает: щекотно; на колени ему целенаправленно лезет кремово-белый кролик, с другой стороны, в бок, смешно сопя, тычется мордочкой бурундучок, две белки скачками взлетают ему на плечи, что-то стрекочут на ухо, теребят нежно-зеленые пряди. Он смеется, уворачиваясь от цепких лапок, и никто уже не удивляется, когда откуда сверху в разлохмаченные ветром кудряшки падает малиновка и, повозившись, выдает звонкую трель. У ног эльфенка пыхтит еж, а свободную руку браслетом обвивает ужик.
Тоашш'норр'и с Астэри переглядываются, начиная осознавать, что вскоре их дом станет филиалом зоопарка. Не то чтобы они не сталкивались с этими зверушками в лесу, ведь вокруг живая природа, однако они не были готовы к тому, что эта природа переедет вместе с Юлеком в их дом.
Акио, отсмеявшись,