напекло? Хлопцы, дайте попить что-нибудь!
– Я тебе дам попить! – Затопотал на него Лукич. – Тебе как человеку премию дают за хороший труд, – он свирепо покосился на нас с Лёнькой (но мы-то при чём?!), – а ты, мерзавец, куда её ухлопал? И что, скажи на милость, за утроба у тебя такая ненасытная?!
– Ой, хреново мне, ой, хреново, – заметался головой по стёганке Ваня. – И что вы все на меня взъелись? Дома жена-кобра проходу не даёт, в поле другой змий, бригадир, бросается, нехорошие слова произносит. А теперь сам председатель налетел, кощеюшка, вихрем чёрным. Да что я, за ваши, что ли, пью? Или работаю плохо? Или рожа у меня кривая? Да дайте же воды, гады! Чо уставились?! – Рявкнул Иван. – Не могу же я так разговаривать!
– Гляди, я тебе покажу теперь премии! – Зло пообещал председатель.
– А если я – две нормы? – Приподнялся на локоть Иван, принимая банку с колышущимся диском воды.
– И за две ни хрена не дам. Жинка пусть приходит и получает твои премии, а тебе – шиш. С маком.
Иван напился, вытер губы, задумчиво похлопал глазами, вздохнул и повалился опять на свою стёганку. – Вот и вам тогда шиш с маком, горынычи. Вместе с жинкой – шиш! На кой я буду пуп задарма рвать?
– Логично, – сказал кто-то и тоже вздохнул от безысходности.
– Поживём, увидим! – Грозно пообещал председатель и позвал нас. – Пошли комбайны смотреть. Сил нет с ним разговаривать! Калинкин! Показывай!
Третьим от края стоял в общем ряду довольно потрёпанный, с облезлой краской, но с яркими, значит недавно обновлёнными звёздами на бункере – СК-4. Сунув руки в карманы и подтягивая таким образом почему-то сильно разношенные спереди штаны к когтистым лапам орла, Калинкин повёл нас ближе к этой удивительной машине.
– Вот, сами смотрите. – Кивнул он куда-то под комбайново брюхо, под хедер (оказывается, это не ругательство!), и присел на корточки.
Лёнька же сноровисто полез под сам комбайн. Прости господи, под хедер. Минуты две молча рассматривал там что-то, может как раз его, а потом позвал меня.
– Лезь сюда. Не бойся. Гля! Ишь, ловкачи.
Довольно внятно и быстро он мне растолковал и даже пальцами показал, как сразу за подборщиком изобретательный Калинкин установил собранные на отдельной раме тракторные грабли с уплотнёнными зубьями. Умудрился таки.
– Поняли? Один момент. Мы покажем их в действии. Димка-а! – Позвал Калинкин. – Давай, заводи агрегат!
Димка – тощий белобрысый парень лет под тридцать в зелёном, какого-то странного покроя комбинезоне с широкими на больших блестящих пряжках помочами и множеством карманов и карманчиков, – шагнул к комбайну и ловко, сразу через несколько ступенек взметнулся на штурвальную площадку. Там он потянул за какой-то рычаг, комбайн вздохнул и грабли приподнялись, как бы оскалились. Вздохнула уборочная машина ещё разок своим, блин, хедером – и они опустились, плотным частоколом вонзили в землю острые зубы.
– Всем хороша! Осталось только назвать милым женским именем. И тогда будет полный комплект.
– Всего